— Ты куда направляешься? — спросил Уилл лиса.
Звук его голоса, нарушивший тишину, спугнул животное, и оно, мгновенно развернувшись и набирая скорость, бросилось прочь через мост и вверх по склону, хотя причины бежать, кроме как ради удовольствия, у него не было. Уилл смотрел на лиса, пока тот не достиг вершины холма. Лис перебирал ногами, пока не исчез из вида.
На вопрос Уилла был дан ответ: «Куда я направляюсь? Неужели не ясно — ухожу туда, где смогу быть ближе к небу».
Уилл еще несколько мгновений смотрел на склон и тропинку, прислушиваясь к словам, сказанным Господином Лисом, когда тот впервые появился у его кровати.
«Просыпайся, Уилл, — сказал он. — Сделай это ради собак, если уж на то пошло. Только просыпайся».
Что ж, вот он и проснулся. Наконец-то. Время видений закончилось, по крайней мере на какое-то время, исчез и тот, кто их вызывал, чтобы Уилл донес до своего племени крупицы обретенной мудрости. Чтобы рассказал, что видел и чувствовал в сердце Домуса Мунди. Чтобы по достоинству оценил то, что ему стало известно, и использовал это по назначению — для исцеления.
Мысленным взором Уилл окинул отцовский дом, представил пустой кабинет, где на столе выцветали листы последней непрочитанной лекции, так же мысленно перевел глаза на церковь, кладбище, где теперь хоронили Шервуда, и наконец вернулся на деревенскую улицу.
Дух этого места останется в его памяти навсегда. Куда бы ни привели его дороги жизни, он унесет с собой эти картинки вместе с печалями и амбициями, одолевавшими его здесь. Но, несмотря на все их значение, не позволит им ни на минуту отвлечь его от его миссии. Он будет следовать примеру лиса, который удалился туда, где может быть самим собой.
Отвернувшись от опустевшей деревни, от церкви и дома, он пошел вдоль реки и по тропе, петлявшей у самого берега. Начал возвращение к своему единственному и истинному дому — к миру.
