Таинственный язык мёда - [7]

– Это моей мамы! – завопила она. И поставила ведро в шкаф, где их всегда держала Мария.

– Слушай, я же не собиралась их красть! – возмущенно воскликнула женщина.

Анжелика подозрительно посмотрела на нее и снова села на свое место. Синьорина Пинтус взглянула на девочку и присела рядом. Анжелика не могла разобрать, когда ей было страшнее – сейчас, когда эта женщина ей улыбалась или когда накричала сразу по приходе.

– Итак, малышка, куда пошла твоя мама? Мне ты можешь сказать. Не бойся.

Но Анжелика боялась – и так сильно, что у нее стучали зубы и дрожали губы. Эта женщина ей не нравилась. Анжелика чувствовала на себе ее взгляд и прекрасно понимала, чем в тот момент была занята директриса – она что-то проверяла. Мама тоже всегда делала так, когда возвращалась домой. И если находила малейшую царапину или синяк, это был кошмар.

– Мама вышла. Она скоро вернется.

И снова вранье. Но в этот раз вышло естественнее, хотя страх никуда не делся. Синьорина Пинтус уставилась на нее, словно услышала фальшь в голосе, и велела ей встать. Сначала принялась рассматривать ее платье, затем щупать. На лице изобразилась гримаса.

– Сплошная кожа да кости.

Анжелика промолчала. Она не могла ничего поделать, когда эта женщина своими мерзкими пальцами сжимала ей плечи и руки. Но когда та попросила Анжелику открыть рот, девочка попыталась укусить ее. Уж это Анжелика умела делать превосходно, но синьорина Пинтус вовремя отпрянула, дала подзатыльник и обеими руками вцепилась ей в волосы, дернув так, что у девочки выступили слезы. Но она не заплакала и не закричала, лишь закусила губу и стерпела.

– Ну, хотя бы причесана ты хорошо.

Анжелика с негодованием распахнула глаза. Конечно, хорошо. У нее был пробор, и две косы обрамляли лицо. Тем летом мама научила ее плести косы, и она очень гордилась, что теперь справлялась с этим делом сама. Но только это был большой секрет. Затем синьорина Пинтус схватила ее лицо, сжала и стала поворачивать из стороны в сторону. Когда эта женщина принялась вглядываться в уши, Анжелика порадовалась, вспомнив, что накануне вечером умывалась. И платье было новым. Немного великоватым, зато новым.

– Вроде бы ты чистенькая. Как только мама вернется, скажи ей, что занятия в школе уже начались. Если через пару дней ты не появишься, вернусь уже с полицейскими.

С полицейскими? Сердце Анжелики неистово заколотилось в груди. Такого слова она не знала. Что такое полицейские? Она стала перекатывать это слово по языку, по губам. Когда наконец ей удалось произнести его в голове, она посмотрела на директрису.

– Ты поняла?

Девочка кивнула, потому что не знала, как еще реагировать. У нее не было и малейшего представления, кто такие полицейские, но это точно было что-то плохое. Плохое и страшное. Как приставалы и чужаки.

Женщина ушла. Затаив дыхание, Анжелика дождалась, пока та завернет за угол, и вбежала в дом. Заперлась на ключ и бросилась к кровати, которую делила с Марией. Девочка забилась под кровать, в самый дальний угол, к горлу подступал плач.

Что теперь? Что делать? В ближайшее время мама не вернется. Она закупила продукты в дорогу, а это значит, что уехала минимум на неделю. Она уезжала на работу, так она объясняла дочери, потому что деньги можно заработать только на работе, а еду можно купить только за деньги.

Яя. Это имя само нарисовалось у нее в голове. Нужно бежать к Яе, она уж точно знает, как поступить. За несколько минут она спустилась по лестнице и выбежала. Босиком во весь опор она бросилась по каменной дорожке, что вела к тете.

«Яя! Яя!»

Она постучала в дверь, но было заперто. Нет дома, нет дома! Может быть, Яя, как и Мария, уехала? Девочкой овладел слепой ужас. Отчаяние заставило ее стучать во все двери, и чем дальше она продвигалась, тем громче кричала.

И вдруг ее полные слез глаза широко распахнулись. Пчелы. Конечно, Яя с пчелами, там, в лесу. Анжелика бросилась бежать. Сухая трава трещала у нее под ногами. Желтая трава, настолько высокая, что за ней ничего не было видно. Дыхание царапало Анжелике горло, она остановилась и прислушалась. Точно! Жужжание пчел и журчание ручейка укажут ей дорогу. Она снова побежала, пока не оказалась на поляне, где росла старая олива. Под деревом, спиной к ней, была Яя.

– Помогите, помогите! – закричала Анжелика.

– Черт подери. Что случилось?

Маргарита Сенес, ее Яя, обернулась и, когда увидела девочку, помчалась к ней навстречу, и Анжелика бросилась к ней. И тут как черное грозное облако взвились пчелы.

– Стой там, я сама. Не шевелись.

Но этот предупреждающий возглас женщины не остановил Анжелику. Пчелы всполошились, слетаясь в единый рой. Анжелика, не обращая внимания на грозный гул, помчалась к Яе, кинулась к ней и разрыдалась. Пальчиками она сжала одежду женщины, своими маленькими кулачками, полными отчаяния.

– Полицейские. Директриса школы. Она меня заберет.

Маргарита наклонилась и взяла девочку на руки. В этот момент поднялся рой. Пчелы продолжали метаться из стороны в сторону, но вместо того чтобы нападать на девочку, они, словно защищая ее, впустили в свой круг. Защищая их обеих.

Маргарита в изумлении наблюдала за пчелами. На ее лице появилась загадочная улыбка, смесь одобрения и гордости. Пожилая дама погладила Анжелику по темной головке. Она бросила последний взгляд на золотистый рой, который продолжал кружиться в вихре, и прижала девочку к груди.