Таинственный Восток - [20]

— Он еще не сошел, Эйлин… я все еще встречаюсь с Эриком и…

— Ты встречаешься с ним, Карен, или Индира встречается с ним?

— Индира.

В трубке настало молчание, затем она услышала, как что-то щелкнуло. Удивленная, она выжидала.

— Слышала? — спросила Эйлин. Ее голос поднялся на пол-октавы. — Это я откупорила свой флакон с валиумом.[14] Я это сделала в первый раз за последние три месяца. — Она гневно фыркнула. — Карен, каждый день, что ты не работаешь, ты теряешь деньги. Большие деньги. Кроме того, мы теряем большие деньги. Ты зацепила крохотную удачу вне моего агентства, дорогая, а теперь топчешь свою карьеру. Это неразумное поведение, Карен.

— Но я же говорю тебе, что влюблена.

— Это не дает тебе повода вести себя, как Мата Хари. Почему ты не хочешь встретиться с моим доктором? Уверена, что он может помочь тебе.

— Я не больна. Эйлин. Я влюблена.

— Неважно. Прими мой совет, дорогая, скажи ему правду. Скажи сегодня. Чем дольше ты выжидаешь, тем труднее будет вам обоим. А если ты будешь по-прежнему прятать голову в песок, вообще окажется слишком поздно, и раньше, чем ты поймешь это.

Эйлин продолжала настаивать, всячески понуждая Карен собраться с духом, и Карен наконец решила: когда он скажет, что любит меня, пообещала она себе, в тот же самый момент я расскажу ему, что я Карен Ист.

Жанни, Клэр и Хелен — все они согласились, когда она обсудила свою проблему с ними, что дело лишь за тем, чтобы создать подходящую романтическую обстановку, и тогда, конечно, нужные слова сами сорвутся с уст Эрика.

Однажды днем они плыли со Стэйтен-Айленд-Ферри так, чтобы Эрик мог увидеть линию горизонта на Аппер-Бэй.[15] Они стояли возле поручней, он обнимал ее сзади и прижимал к себе. Ветер развевал густые белокурые волосы золотыми прядями, и она снова подумала, как похож он на викинга-воителя. Он указал на колоссальные двойные башни Всемирного Торгового Центра, вздымающиеся в небо над всеми остальными зданиями, и пробормотал что-то вроде «башни Или-ум». Она спросила его, не является ли этот Или-ум большим универсальным магазином в Копенгагене? Эрик бурно захохотал и прижал ее к себе так, что она вскрикнула. Потом он стал целовать ее глаза, волосы, губы, пока она не ослабела так, что наверняка выпала бы за борт, если бы он не держал ее так крепко, и, прежде чем сообразила, что делает, она пригласила его на ужин.

Она знала, что если снова окажется в его объятиях, то умрет.

— Пойдем ко мне, — сказал он настойчиво, — или ты все еще думаешь, что мы знаем друг друга недостаточно, чтобы снова навестить мою темную комнату? спросил он ее, должно быть, в пятнадцатый раз. Он прижал Карен к перилам и стал покрывать поцелуями ее шею. Она почувствовала обжигающее тепло его тела, и у нее все заныло в томлении ожидания.

— Нет, Эрик, — сказала она в пятнадцатый раз, — не теперь.

Темная комната была слишком опасным местом. Если там не было непроявленных пленок, он в любой момент мог включить свет.

— Завтра вечером мы пойдем ужинать ко мне, — неожиданно у нее пересохло горло. — Я… я снимаю квартиру у моей приятельницы Карен Ист. Карен уехала в кругосветный круиз, — добавила она, когда паром резко качнуло. Она дала ему адрес и сказала строго:

— Пересдача квартиры строго запрещается в этом доме, поэтому обещай мне, что спросишь Карен Ист у привратника, иначе у меня будут большие неприятности.

— Все, что угодно, — сказал он, покусывая ее ухо. — Все, что угодно, Карен Ист, — повторил он. Потом его губы накрыли ее рот и дали еще одно обещание.

Глава 7

Весь следующий день Карен металась в приготовлениях. Она ходила в магазин за продуктами, покупала вина и все тащила домой сама, в нетерпении не полагаясь на посыльных. Она также сходила в магазин принадлежностей для дома, сняв размеры окон своей спальни и заказав светонепроницаемые и легкозадергиваемые шторы, которые ей тут же и нарезали. Затем она напомнила себе, что надо сменить лампочки в люстре над потолком, так как по крайней мере одна из них перегорела. Затем она очистила овощи, вымыла салат и зелень, завернула их в полотенце и сунула в холодильник, чтобы они стали хрустящими. Потом повесила свои новые шторы, но решив, что все же сбоку может проникать свет, даже когда они опущены, стала искать свой скрепкосшиватель. Но тут вспомнила, что не спрятала все приметы присутствия Карен, которые могли бы вывести на Индиру. С почтой все было в порядке — вполне логично, что она могла собирать почту для Карен, — но надо было убрать все фотографии Карен, всю ее косметику для блондинки, старые номера «Вог» и ультрафиолетовую лампу!

Лампа была отправлена в глубины стенного шкафа. В несколько больших магазинных пакетов она еле-еле запихала все остальное.

Держи себя в руках, говорила она себе, сохраняй спокойствие! Поставив в духовку курицу запекаться, Карен вынула десертный торт от Делицции из холодильника, чтобы он не был слишком холодным, и положила «Асти Спуманте» в холодильник, чтобы оно не было слишком теплым. Держа руку на дверце, она размышляла, не подать ли на десерт что-нибудь еще. Ладно, решила она и захлопнула холодильник. Потом взяла сумки, ключи, вошла в лифт и спустилась в цокольный этаж, который всегда вызывал у нее отвращение — она была убеждена, что здесь полно мышей, хотя ни разу не видела ни одной, — и положила сумки в свою кладовую поверх сундуков.