Таинственный спаситель - [9]

Роскошная обстановка нынче в моде, размышляла Изабель несколько дней спустя, но даже по современным стандартам роскошь лондонского особняка графа Брайтмора была настолько чрезмерна, что граничила с нелепостью. Вдоль стен главной гостиной Брайтморов выстроились ряды колонн, увенчанных позолоченными коринфскими флеронами. И флероны далеко не единственное, что было золоченым. Стены, украшения, мебель, даже графская дочь, леди Пенелопа Чедвик, сверкали золотом. Лично Изабель считала, что золотая нить, явственно преобладающая в вышивке юбки и лифа леди Пенелопы, довольно нелепа в наряде для дневного чая, но, с другой стороны, наверное, это имело смысл.

Что же еще носить дочери Мидаса, как не золото?

— Мистер Мейкпис, может, и умен, — говорила леди Пенелопа достаточно медленно, чтобы пропитать свои слова сомнением относительно умственных способностей директора, — но не подходит для управления заведением для детей и младенцев. Думаю, по крайней мере с этим мы все можем согласиться.

Изабель отправила кусочек бисквита в рот и мысленно вскинула бровь. Женский комитет помощи приюту для сирот и подкидышей проводил срочное собрание для тех, кто в настоящее время находится в городе. Это были она сама, леди Феба Баттен, леди Маргарет. Рединг, леди Пенелопа и компаньонка леди Пенелопы, мисс Артемис Грейвс, которая, по предположениям Изабель, должно быть, считалась почетным членом Женского комитета только потому, что всегда находилась при леди Пенелопе. Отсутствовали Темперанс Хантингтон, новоиспеченная леди Кэр; ее свекровь, леди Амелия Кэр, и леди Хэроу. Все они были в отъезде.

Судя по выражению лиц других членов Женского комитета, не все были согласны с заявлением леди Пенелопы. Но поскольку леди Пенелопа, помимо того что была общепризнанной красавицей — фиалковые глаза, волосы цвета воронова крыла, и так далее и тому подобное, — являлась еще и наследницей легендарного состояния, не многие дамы осмеливались рисковать вызвать ее гнев.

Или, возможно, Изабель заблуждалась относительно смелости собравшихся дам.

— Гм. — Леди Маргарет прокашлялась деликатно, но решительно. Обладательница темно-каштановых волнистых волос и приятного лица, одна из самых молодых дам — учредительниц комитета — старше только леди Фебы, которая формально была еще школьницей, — тем не менее казалась сильной личностью. — Жаль, конечно, что сестры мистера Мейкписа больше не помогают ему руководить приютом, но он директор уже много лет. Думаю, он вполне справится и один.

— Пф! — Леди Пенелопа не фыркнула, но подошла опасно близко к этому. Ее фиалковые глаза так округлились в неверии, что чуть не вылезли из орбит. Не слишком привлекательная картина. — Меня беспокоит не только отсутствие женского надзора в приюте. Не станете же вы всерьез полагать, что мистер Мейкпис может представлять приют на светских раутах теперь, когда мы, представительницы высшего общества, являемся его патронессами.

Леди Маргарет выглядела обеспокоенной.

— Ну…

— Благодаря Женскому комитету у приюта теперь новое социальное положение. Руководителя будут приглашать на всякого рода светские мероприятия — рауты, на которых его поведение будет отражаться на нас как патронессах. Будут ужины с чаем, балы, возможно даже, музыкальные вечера!

Леди Пенелопа драматически взмахнула рукой, чуть не схватив за нос свою соседку мисс Грейвс. Она, довольно невзрачная молодая женщина, которая редко заговаривала, вздрогнула. Изабель подозревала, что она дремала, держа на коленях глупую белую собачонку мисс Пенелопы.

— Нет, — продолжала мисс Пенелопа, — мужчина неотесан до невозможности. Не далее как три дня назад он не явился на назначенную в новом здании встречу с леди Бекинхолл и даже не прислал извинений. Вы представляете?

Изабель сглотнула, позабавленная манерностью хозяйки дома.

— Справедливости ради следует сказать, что в тот день в Сент-Джайлсе были беспорядки. — И она была занята спасением таинственного мужчины в маске, чье атлетическое тело снилось ей по ночам. Изабель торопливо глотнула чаю.

— Не прислать извинения леди — это верх невежливости, беспорядки там или нет!

Изабель пожала плечами и взяла еще булочку. Лично она считает беспорядки вполне достаточным оправданием — и мистер Мейкпис прислал извинение на следующий день, — но у нее не было желания спорить с леди Пенелопой. Мистер Мейкпис, может, и прекрасный директор, но она вынуждена согласиться, что в обществе его ждет неминуемый провал.

— А в свете такого важного, значительного события, как открытие нового приюта, нам требуется гораздо более благовоспитанный директор, — заявила леди Пенелопа. — Тот, который в состоянии беседовать с леди, не нанося оскорбления. Тот, кто водит дружбу с герцогами и графами. Не сын пивовара. — На последнем слове она скривила губы, словно пивовар на ступень ниже сутенера.

Призрак Сент-Джайлса, вероятно, вполне непринужденно беседовал бы с герцогами и графами, каким бы ни было его общественное положение. Изабель поспешно отодвинула эту мысль в сторону, дабы сосредоточиться на разговоре.

— Темперанс Хантингтон — сестра мистера Мейкписа и, таким образом, тоже дочь пивовара.