Таинственный след - [9]
Таков сегодня Крещатик. Его неподражаемая красота особенно проявляется в вечерние часы, когда улица расцвечивается огнями реклам. На улице шумно, бесконечным потоком идут троллейбусы, автобусы, легковые автомобили. И, конечно же, множество людей. Но они не спешат, как это наблюдается, например, в Москве. Люди идут степенно, не торопясь.
Мы вернулись с прогулки по городу довольно поздно, усталые, но довольные. Хотелось сейчас же лечь в постель, чтобы, встав поутру, снова отправиться в удивительное путешествие. Но нам с Кали отдохнуть не пришлось. В коридоре Кали остановила дежурная и сообщила, что его давно уже разыскивают.
— Вас ожидает ваш друг-партизан, — сказала она и взяла Кали под руку. — Он уже несколько раз приходил за вами и поручил мне привести вас к нему, как вы только появитесь. Идемте!
Кали ушел вместе с дежурной, а спустя некоторое время вернулся за мной.
— Нас приглашает к себе мой товарищ, — проговорил он, — отказываться просто неудобно. Сейчас же едем к нему.
Спустились вниз и у подъезда, рядом с машиной, увидели худощавого, светловолосого, чуть сутулившегося человека. Острый нос, глубоко посаженные глаза и овальные, в морщинах, щеки показались мне знакомыми. Я обратил внимание на его одежду. Он был в стареньком, полинявшем пиджаке, в стоптанных, ободранных желтых ботинках. Костюм явно не подходил для торжественного свидания с товарищем.
— Крячек, — сказал он, крепко пожимая мне руку, — Алексей Васильевич. — Потом, перехватив мой внимательный взгляд, добавил смеясь: — Удивляетесь моему наряду? Ведь я — автомобилист. Как надену добрый костюм, обязательно под машиной приходится полазить. Вот и стараешься приспосабливаться к обстановке. Но на этот раз, не сомневайтесь, доставлю вас с ветерком. Садитесь в машину.
Жил Алексей Васильевич на западной окраине города, довольно далеко от центра и по дороге успел рассказать нам о многом. Старые партизаны делились новостями, вспоминали друзей, знакомых. Крячек на своей машине частенько объезжает их и хорошо знает, как живут бывшие партизаны.
Весело было и дома. Гостеприимный хозяин жил в просторной двухкомнатной квартире. Жена хозяина уехала с внучатами погостить у родителей в деревне, и нас принимала в доме его старшая дочь Мария. Украинское гостеприимство ничем не уступает казахстанскому. Нам с Кали пришлось в этот вечер довольно трудновато... Мария просто не давала нам передохнуть, беспрестанно угощая.
— Ешьте, ешьте, — подбадривала нас Мария, предлагая блюдо за блюдом. — От еды человек крепче делается и веселее.
Мы отшучивались, но старались не обижать хозяйку и отдавали должное ее кулинарному искусству. Потом мы усаживаемся в кружок, и Кали с Алексеем Васильевичем начинают свой долгий партизанский разговор. Они перебивают друг друга, горячатся. Прошли годы, но старые друзья, вспоминая прошлое, говорят обо всем так обстоятельно и подробно, словно все это было вчера.
— А ты помнишь, как мы к тебе с Поповым ночью заходили? — спрашивает Кали.
— С Николаем-то? Как же не помнить? — улыбается Алексей Васильевич. — Мы еще упрашивали вас остаться, подождать, когда Днепр замерзнет получше. А вы не послушались и ушли.
— Когда полицаи арестовали нас, мы подумали: конец пришел, отпартизанились, — вспоминает Кали. — Но нет, нам повезло, удрали. Смерть по пятам гналась за нами. Удивляюсь, как только живы остались. Видно, правильно говорят, что смелого пуля минует.
— А я помню, как вы тогда рассказывали об этом, и тоже удивлялась, — вступает в разговор Мария.
— Э, где тебе помнить? — Кали улыбается, словно поддразнивая Марию. — Ты тогда в пеленках была.
— Да нет, что вы, — обиделась Мария. — Я лежала на печке и все слышала. А сколько раз я вам на руки поливала, когда вы умывались? Вы еще говорили тогда: «Неси полное ведро, а то грязь не отмою».
— Разве так было, Муся? — переспрашивает Кали и весело смеется, но вдруг лицо его грустнеет. — Тогда ты и вправду была совсем маленькой. А теперь уже мать троих детей. Тяжелое мы время пережили.
Друзья вспоминали минувшее, а перед моими глазами вновь вставала Ирина. Она тоже была подпольщицей, возможно, знала и Крячека. Несколько раз я порывался спросить об этом у Алексея Васильевича, но что-то сдерживало меня. Скорее всего, я боялся получить отрицательный ответ. Скажет, что не знает никакой Ирины, и тем огорчит меня. Но Алексей Васильевич заметил мое волнение и сам начал разговор.
— Вы о чем-то хотите спросить меня? — сказал он. — Я знаю, что вы участвовали в боях за Киев. Возможно, у вас есть здесь знакомые? Так мы поищем и, глядишь, найдем. Нам это частенько приходится делать.
— Какие в военное время знакомства? Бои, походы, сегодня увидел человека, а назавтра потерял его навсегда, — так ответил я тогда Алексею Васильевичу, а сам подумал: «А что я теряю, надо расспросить его». И я торопливо и сбивчиво рассказал о том, что услышал про Ирину Кравченко. Крячек слушал меня внимательно, опустив голову. Потом он спросил:
— Подождите, о какой Ирине вы говорите?
— О Кравченко, — ответил я, и сердце мое учащенно забилось: «Неужели знает?»
— Кравченко, Кравченко... Имя это мне будто знакомо, — задумчиво проговорил Алексей Васильевич. — Возможно, что это и она. Было это в начале 1942 года, да, да, именно сорок второго.
Сборник «Не жалея жизни» посвящен чекистам-казахстанцам, надежно обеспечивающим государственную безопасность страны. В книге публикуется краткий очерк истории создания и деятельности органов ЧК—КГБ Казахстана. Другие произведения сборника, основанные также на обширных документальных материалах, повествуют об операциях чекистов против внешних и внутренних врагов Советского государства.
Писательница Агата Кристи принимает предложение Секретной разведывательной службы и отправляется на остров Тенерифе, чтобы расследовать обстоятельства гибели специального агента, – есть основания полагать, что он стал жертвой магического ритуала. Во время морского путешествия происходит до странности театральное самоубийство одной из пассажирок, а вскоре после прибытия на остров убивают другого попутчика писательницы, причем оставляют улику, бьющую на эффект. Саму же Агату Кристи арестовывают по ложному обвинению.
В новом томе собрания сочинений классика бельгийской литературы Реймона Жана Мари де Кремера, более известного под литературными именами Жан Рэй, Джон Фландерс и Гарри Диксон, вошли девять повестей из его почти неизвестного за пределами Бельгии цикла. Цикл посвящен приключениям потомка одного из эпизодических героев Артура Конан Дойля, упомянутого в рассказах о Шерлоке Холмсе — профессора Джо Белла. Перед нами новый герой, шестнадцатилетний Эдмонд Белл, столь же юный, как Рультабий из «Тайны желтой комнаты» Гастона Леру, столь же проницательный и столь же блистательный.
В причудливый узор сплетаются судьбы героев романа: адвоката-красавицы Тамары, безнадежно влюбленного в нее аналитика Боба, оперативника Вохи и бизнесмена Виктора Новака. Любовь, ненависть, соперничество, случайные встречи и взаимные обиды связывают этих людей, а объединяет единая цель: поиск серийного убийцы. «Несчастный случай» — так называется новый роман, раскрывающий обстоятельства пятого дела из серии «Тройная защита». Прошло несколько лет после смерти мужа Тамары Макса, друга и коллеги Боба и Вохи.
Летними вечерами в дачном поселке собиралась дружная компания хороших знакомых – пока к ним не присоединились новые соседи. Это неприятные, грубые люди – сильно пьющий художник Денис, его вульгарная супруга Иричка и ее тихая, незаметная сестра Зина. Как-то вечером, когда компания сидела во дворе, нарядная Иричка прошла мимо, небрежно помахав присутствующим, а вскоре ее труп нашли в ближайшем овраге…Полиция начала расследование, но соседи решили не оставаться в стороне и попросили Олега Монахова, называющего себя ясновидящим и волхвом, присоединиться к поискам убийцы в частном порядке…
Политическая ситуация на Корейском полуострове близка к коллапсу. В высших эшелонах власти в Южной Корее, Японии и США плетется заговор… Бывших разведчиков не бывает — несмотря на миролюбивый характер поездки в Пхеньян, Артем Королев, в прошлом полковник Генштаба, а ныне тренер детской спортивной команды, попадает в самый эпицентр конфликта. Оказывается, что для него в этой игре поставлены на карту не только офицерская честь и судьба Родины, но и весь смысл его жизни.