Таинственный похититель, или Малышка больше не споет - [7]

Я немного покрутилась возле встроенного в шкаф зеркала. Там отражалась замученная жизнью тетка непонятного возраста, в меру упитанная, с серым лицом, ввалившимися и немного опухшими глазами, на которые падали пряди мышино-серого цвета. К этому образу отлично подходила прямая коричневая юбка и черная плотная блузка навыпуск, напоминавшая комиссарскую тужурку. Да уж, с такой внешностью можно работать в разведке, никто и через секунду не вспомнит, что я толкалась по соседству. Когда я успела так себя запустить? Надо бы привести себя в порядок, в салон красоты сходить, что ли? А смысл?

Я подошла к окну и долго глядела на клумбы с искрящимся в электрическом свете снегом. За последний месяц сколько раз я уже любовалась этой ночной красотой? Саша старался приходить как можно позже, а в выходные играл с дочкой, стараясь не встречаться со мной глазами. Может, он снова нашел любовницу? Но я так не думала. Денег он больше практически не зарабатывал, а молодых красоток интересовали они и только они. Это меня, наивный цветочек, когда-то зачаровал заколдованный принц, оказавшийся на поверку обычным ишаком.

Нет, Маша права. Как бы не назвать нашу семейную жизнь, хоть дефолтом, хоть дефляцией, но она явно не нормальная. Надо что-то решать.

Глава 3. 2009 год, 31 декабря. Выкуп, которого не было

Сколько времени она каталась по опустевшей кровати, рыдая и задыхаясь от собственного воя, она уже не помнила. По ее ощущениям, прошла вечность, но в реальности, наверное, не более получаса. Слегка опомнившись, она бросилась на кухню, к мужу. Надо было срочно заказывать деньги, чтобы успеть до звонка похитителей. 112 тысяч долларов для них были достаточно большими деньгами, обычно столько свободной налички у Петра не было, но как раз примерно неделю назад по итогам года муж раздал премии всем работникам их фирмы, ну а себе, как руководителю, выписал лакомый кусочек — как раз 112 тысяч, практически их годовую прибыль. Перевод в банк уже прошел, и потому наверняка им удастся сегодня же снять всю сумму.

Она вбежала в кухню и увидела, что Петр сидит за столом на узком высоком стуле, обхватив голову руками, все в тех же подштанниках, а листки из блокнота небрежно разбросаны по столу.

— Ты уже звонил в банк? — резко спросила она, остановившись в дверях?

— Зачем? — он поднял голову, и она на миг удивилась, каким старым и больным он сейчас выглядит. Ему же всего 56, он не может выглядеть на 70, у него никогда не было такой серой кожи и изрезанных морщинами щек! зачем то подумала она, но тут же забыла о своем удивлении. В данный момент это не имело никакого значения.

— Надо заказать деньги, мы должны их получить до 10 утра!

— Ната, ты хоть понимаешь, что шантажистам нельзя платить? — он говорил, словно с трудом выталкивая слова. — Они никогда не выполняют обещаний.

— Мне плевать, что они там выполняют! — сквозь подступившие вновь рыдания проорала она. — Немедленно звони в банк!

— Ната, они убьют девочку и заберут деньги. — чуть тверже сказал муж. — Конечно, я сейчас закажу деньги, но сначала надо позвонить в полицию.

— Нет!!!

Увидев ее лицо, он чуть отшатнулся, но тут же довольно громко проговорил:

— Хорошо, но банк откроется только в восемь. Еще полчаса надо ждать.

— Ты же ВИП-клиент! Звони своего консультанту, или как его там! — Наталья даже в истерике еще сохраняла крупицы разума. — Пусть ради тебя сделают исключение, пусть быстрее начнут работу!

— Да-да, — торопливо откликнулся Петр. — Надо найти визитку консультанта, она в в гардеробной на втором этаже, в бархатном пиджаке. Сбегай за ней!

Не заподозрив подвоха, Наталья стрелой понеслась вверх, влетела в гардеробную, вытряхнула прямо на паркет все аккуратно развешенные пиджаки и начала судорожно шарить по карманам. Руки тряслись, глаза временами затягивало туманом, деликатные пиджаки под напором трещали по швам. Она нашла несколько визиток, но из банка не было не одной. Не веря себе, она еще раз обыскала пиджаки. Затем с трудом встала, отряхнулась, как побитая собака, и подумала, что это уже неважно. Через несколько минут отделение откроют, они позвонят в банк, и с консультантом их свяжут. Держась обеими руками за перила она, как старуха, сползла по винтовой лестнице и еще из холла услышала голос мужа:

— Конечно, полиция уже едет! Но мне теперь страшно в доме… Ты не мог бы подскочить?

Она рванулась вперед, чуть не свалившись с нижних ступенек, и вбежала на кухню. Муж держал в руках мобильник, но, услышав ее шаги и срывается дыхание, быстро поднялся и спрятал его за спину.

— Какая… какая полиция? Кому ты звонил? — задыхаясь от бега и предчувствия новой беды, спросила она.

— Ты ж не думаешь, что я передам шантажисту такую сумму без присмотра полиции? — Петр обернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Даже в своем полубезумной состоянии она отметила, что он уже не выглядит глубоким стариком. Кожа слегка порозовела, а на щеках алели яркие круги, точно от пощечин. — Конечно, полиция будет отслеживать все перемещения сумки с деньгами. Тогда у нас будет гарантия, что девочку вернут.

Пока она ловила воздух ртом, муж быстро обогнул ее, почти выбежал в холл, и она услышала, как он грузно поднимается по ступенькам. Она упала на пол рядом со столом и пыталась снова зарыдать, но слез больше не было, и она лишь тихонько заскулила. Так она и встретила приехавшую полицию — в короткой шелковой ночнушке, босая и зареванная.