Таинственный подарок - [6]
Одним словом, тетушка стала чрезмерно интересоваться адресом Совпомсефрона для своих соседей.
Боб, чтобы выйти из затруднения, уверил тетушку, что никаких заявлений подавать в Совпомсефрон не надо. „Это такие пустяки! Мы сделаем сами!“ — сказал он, и тотчас же откомандировал Сеню к старушке исправлять водопровод. Мы же вдвоем с Бобом принялись с ожесточением мыть потолки и стены в кухне, — грязная вода то и дело попадала нам в глаза. Боб решил вооружиться предохранительными очками. Он немедленно извлек откуда-то два испорченных противогаза, и мы натянули их на голову. Для облегчения дыхания Боб отвинтил трубки с коробками.
Изобретение моего друга оказалось замечательным: во-первых, наши глаза были в полной безопасности, во-вторых, тетушка больше не докучала нам разными вопросами. В ответ на все ее расспросы мы только глухо мычали из-под масок и покачивали головами, дескать, извиняемся, ничего не слышно.
Едва мы покончили с промывкой кухни, как вернулся Сеня от старушки. Он успел переменить на кране кожицу, прочистил проволокой раковину, а заодно исправил радио, электрический звонок и приделал оглобельки к очковой оправе. Старушке приходилось привязывать очки тесемочками.
Наша швейно-сундучная конструкция опять переехала в комнату тетушки, и работа пошла в три кисти.
Я не буду здесь описывать восторг тетушки, когда она увидела свою комнату в новом виде. Она сравнивала ее и с улыбкой младенца, и с утренней зарей, и даже с жилплощадью для ангелов!!! Ужасная чудачка!
Проникнувшись к нам доверием, тетушка отправилась к двоюродной сестре куда-то на Охту, оставив нас одних в квартире. На случай, если мы уйдем до ее прихода, она попросила закрыть квартиру и ключ отдать соседке на той же площадке.
Так как оказалось, что белить кухню никак нельзя (мы слишком переусердствовали с промывкой: и потолок, и стены были еще совсем сырые), то Боб предложил, не теряя времени, приступить к окраске окон и дверей. Ему не терпелось поскорее пустить в ход олифу.
Взгромоздившись на швейно-сундучный помост, Боб объявил, что сейчас состоится летучее производственное совещание.
— На повестке один вопрос, — сказал он, — а именно: в какой цвет красить двери?
— Конечно, в белый! — хором воскликнули мы с Сеней.
Боб поглядел на нас с сожалением:
— Крокодилы несчастные! У вас полное отсутствие художественной фантазии!
Мы с Сеней перебрали все цвета радуги, но Боб отвергал их один за другим. Наконец, он высказался сам.
— В наших руках находятся первосортные натуральные олифа и свинцовые белила. Мы обязаны использовать эти великолепные материалы с наибольшим художественным эффектом! — заявил Боб. — Одним словом, я предлагаю красить двери под „птичий глаз“. Это придаст всей квартире оригинальность!
В том, что существуют двери, покрашенные под „птичий глаз“, ни я, ни Сеня даже не подозревали. И мы смущенно признались в этом нашему бригадиру.
Но Боб с жаром уверял нас, что сам видел такие двери до войны не то в Екатерининском, не то в Александровском дворце в Пушкине, где он жил на даче у своего дядюшки — художника. Притом, как разъяснил нам Боб, эти самые „птичьи глаза“ делают не кистью, а просто руками.
Соскочив с помоста, Боб принялся вертеть перед нашими глазами всеми десятью пальцами. Эти странные движения очень напоминали разговор глухонемого, и мы с Сеней никак не могли взять в толк, почему „птичьи глаза“ необходимо красить руками, а не просто кистью.
Короче говоря, мы с Сеней взбунтовались, найдя проект Боба слишком оригинальным. Боб, хотя и неохотно, подчинился большинству голосов.
— В таком случае мы выкрасим дверь „под дуб“, — заявил он. Надеюсь, что такие двери вы видели, крокодилы?
Двери „под дуб“ мы действительно видели и не стали возражать.
Немедленно Боб извлек свою записную книжку и прочел рецепт разделки „под дуб“, списанный им из старинной энциклопедии. Эту энциклопедию Бобу подарил на рождение его дядя — художник.
В самом деле, это было не очень трудно. Сперва нужно окрашиваемую поверхность покрыть краской цвета самых светлых жилок. Когда светлая краска подсохнет, поверх ее накладывают слой краски, соответствующей цвету темных жилок. Затем на ней выводят жилки „под дуб“, с помощью вырезанной зубцами бородки гусиного пера. Для того, чтобы краска верхнего слоя быстро не подсыхала, в нее подливают воду.
Но где достать гусиные перья?
Сеня вспомнил, что у его родственников, которые живут на Петровском острове, имеются два живых гуся. Немедленно Сеня был отправлен за гусиными перьями.
Боб и я в один миг развели белила, подбавив туда сухой краски нужного цвета, и покрасили дверь в комнате Людмилы Ивановны с одной и другой стороны. Теперь нужно было ждать, когда засохнет светлая краска, чтобы наложить на нее более темный слой.
Боб сбегал домой (он жил на соседней улице) и притащил ручные меха, которые он в прошлом году нашел на свалке мусора у разбомбленного дома. У себя дома Боб приспособил меха для раздувания печей.
Мы принялись обдувать из мехов покрашенную дверь. Через полчаса мы оба взмокли от пота, непрерывно качая меха, но краска под струей воздуха сохла зато необычайно быстро. Наконец, на одной стороне двери она подсохла. По всем расчетам Сеня должен был явиться с минуты на минуту. В самом деле, раздался звонок, и мы оба бросились открывать дверь.
