Таинственный остров - [165]

Колонисты с тревогой поджидали возвращения Топа. Около одиннадцати часов Сайрес Смит и журналист, захватив карабины, встали у ворот, чтобы открыть их, как только вдали послышится собачий лай. Они не сомневались, что, если Топу удалось благополучно добраться до Гранитного дворца, Наб тут же отошлёт его обратно.

Так простояли они минут десять, как вдруг раздался выстрел, а вслед за ним заливистый лай.

Инженер распахнул ворота и, заметив примерно в сотне шагов пороховой дым, выстрелил в этом направлении.

Почти одновременно Топ проскользнул за ограду кораля, и ворота быстро захлопнулись за ним.

— Топ! Топ! — воскликнул инженер, обхватив обеими руками морду славного пса.

К ошейнику Топа была привязана записка, и Сайрес Смит прочёл несколько слов, написанных крупным почерком Наба:

«В окрестностях Гранитного дворца никаких пиратов нет. Я с места ни за что не тронусь. Бедный мистер Герберт!»

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Пираты бродят вокруг кораля. — Временное жилище. — Дальнейшее лечение Герберта. — Первые восторги Пенкрофа. — Разговоры о прошлом. — Что сулит будущее. — Мысли Сайреса Смита на этот счёт.

Итак, беглые каторжники по-прежнему были здесь, они наблюдали за поселенцами и, очевидно, собирались перестрелять их одного за другим. Незваные пришельцы действительно были дикими зверями и не заслуживали снисхождения. Но прежде всего следовало соблюдать величайшую осторожность, так как все преимущества были на стороне пиратов, — они могли видеть, оставаясь невидимыми, могли напасть из-за угла, а их самих нельзя, было застать врасплох.

Сайрес Смит решил поэтому обосноваться в корале, где, к счастью, нашёлся запас провизии на несколько недель. В доме Айртона было всё, что необходимо человеку для жизни, поселенцы появились здесь столь внезапно, что пираты ничего не успели разграбить. Очевидно, события разыгрались именно так, как и предполагал Гедеон Спилет: шестеро каторжников, высадившись на остров Линкольна, направились вдоль южного побережья, обогнули полуостров Извилистый и, не желая углубляться в леса Дальнего Запада, добрались до устья Водопадной речки. Отсюда, следуя по правому её берегу, они достигли отрогов горы Франклина и, здраво рассудив, что в гористой местности нетрудно будет найти убежище, пустились на поиски такового и почти тут же обнаружили кораль, где в ту пору никого из колонистов не было. Здесь они, по всей вероятности, и решили устроить себе притон, выжидая благоприятной минуты для осуществления своих злодейских замыслов. Неожиданное появление Айртона расстроило их планы, но им удалось захватить несчастного… и не трудно себе представить, что произошло вслед за этим.

Теперь пираты — правда их осталось пятеро, но все пятеро вооружены до зубов — бродят по окрестностям, и всякая попытка пробраться через лес связана с огромным риском — любой колонист явился бы прекрасной мишенью для разбойничьей пули, а сам не мог ни предотвратить нападения, ни приготовиться к нему.

— Ждать и только ждать! — повторял Сайрес Смит. — Иного выхода у нас нет. Когда Герберт поправится, мы устроим настоящую облаву и расправимся с бандитами. Вот ещё одна цель нашей экспедиции, кроме…

— Кроме поисков нашего таинственного покровителя, — договорил за него Гедеон Спилет. — Надо признаться, дорогой Сайрес, что он не оказал нам помощи именно тогда, когда мы в ней особенно нуждались.

— Как знать! — отозвался инженер.

— Что вы имеете в виду? — удивлённо спросил журналист.

— А то, дорогой Спилет, что наши испытания ещё не кончились и, возможно, наш всемогущий покровитель найдёт ещё случай помочь нам. Но сейчас не это важно. Главное — чтобы Герберт остался жив.

Здоровье Герберта было предметом огорчений и забот колонистов. Прошло несколько дней, и, к счастью, состояние бедного юноши не ухудшилось. А вырвать у болезни несколько дней — это уже немало. Беспрерывно сменяемые холодные компрессы не дали ранам воспалиться. Журналист считал даже, что эта вода, содержащая небольшое количество серы вследствие близости вулкана, оказала на рану заживляющее действие. Выделение гноя почти прекратилось, и благодаря неусыпным заботам Герберт медленно возвращался к жизни; температура у него постепенно снижалась. Так как больного держали на строжайшей диете, он очень ослабел; всё же целебные настойки, а главное, полный покой оказывали своё благотворное действие.

Сайрес Смит, Гедеон Спилет и Пенкроф — все трое достигли большого мастерства в искусстве перевязки ран. Всё бельё, обнаруженное в домике Айртона, пошло в дело. Раны Герберта, на которых лежали компрессы и корпия, были перевязаны не слишком туго и не слишком свободно, а это ускоряло рубцевание, не вызывая воспалительного процесса. Журналист с особой тщательностью делал перевязку, зная, насколько это важно, — он не раз напоминал своим друзьям, что такого же мнения придерживаются и врачи; недаром же говорится — легче сделать удачную операцию, чем удачную перевязку.

Через десять дней, 22 ноября, Герберту стало значительно лучше. Он уже мог проглотить несколько ложек супа. На щеках его заиграл румянец, глаза с ласковой улыбкой следили за хлопотавшими вокруг него добровольными сиделками. Он даже пытался разговаривать вопреки стараниям Пенкрофа, который болтал с утра до вечера, чтобы заставить больного молчать, и рассказывал ему множество самых невероятных историй. Как-то Герберт осведомился об Айртоне; не видя его у своей постели, он очень удивился, так как считал, что Айртон должен находиться здесь, вместе со всеми. Не желая огорчать больного, моряк коротко пояснил ему, что Айртон вернулся в Гранитный дворец, который они с Набом должны защищать в случае нападения пиратов.