Таинственный чучуна - [8]
К весне у нас накопилась объемистая папка с записями. Просматривая их, я обратил внимание на одну легенду, озаглавленную «Чучуна». Старый знакомый! Все-таки встретились. Легенда была записана со слов семидесятилетней Христины Николаевой, всю жизнь кочевавшей в Оленёкском районе.
«По рассказам старых людей, был так называемый чучуна. Он охотился за оленями и гонялся за людьми. Оленя мог разорвать пополам, был страшно сильный. Издали походил на человека, но с одной ногой, с единственной рукой, с одним глазом, с круглой ладонью и единственным торчащим пальцем. Передвигался он прыжками.
Однажды в места, где обитал чучуна, прикочевали люди. У них была дочь. Как-то вечером послали ее пригнать оленей. Девушка ушла и пропала. Нигде ее не нашли. Только через три месяца родители узнали о судьбе своей дочери от человека, заметившего жилище чучуны. Оно представляло собой холомо (чум из жердей, покрытый мхом и дерном) с одной дверью и тремя окнами, одно из которых было сделано над дверью, другие по сторонам. На другой день родители и соседи отправились к жилищу чучуны. Одни наблюдали за дверью, другие расположились за холомо. Все имели кремневые ружья. Сидевшая в жилище женщина, узнав, что их окружили, передала чучуне ребенка, которого держала на руках, открыла дверь, приподняв крючки, и вышла. Люди увидели, что против двери сидит человек огромного роста, примерно в сажень высотой. Охотники выстрелили и убили чучуну и ребенка. В холомо около чучуны нашли его оружие — плоское железное кольцо, заостренное с внутренней стороны.
Похищенную увезли домой. Она рассказала, что, когда гнала оленей, пришел чучуна, поймал ее и увел к себе. Уходя на охоту, он подпирал снаружи дверь деревом (чтобы девушка не ушла). Он сделал ее своей женой. Через три месяца она родила ребенка, похожего на отца. Рос ребенок по часам и стал немногим меньше матери».
Итак, коварный чучуна предстал в новом облике, в виде одноглазого циклопа. Почему бы мне самому не порасспросить старушку Христину? Может быть, она больше знает о чучуне, чем рассказала внуку? Семья Николаевых как раз вернулась с промысла. С завучем — переводчиком мы отправились в гости.
На краю села в палатке, утепленной снегом, топилась железная печка. Хозяйка пекла аппетитные лепешки, переворачивая их плоской железной лопаточкой на длинной витой ручке. Рядом шумел пузатый медный чайник.
После ритуала приветствия, заключавшегося в вопросе: «Какие новости есть, рассказывайте», и столь же традиционного краткого ответа: «Никаких новостей нет», а также положенного полуминутного молчания завуч сказал, что мы пришли послушать ее сказки.
Старушка долго молчала. Затем сказала, что болтают всякое, она-де забыла многое и рассказывать не умеет. Но слова Христины были лишь данью традиционной скоромности опытной сказительницы. Она хотела рассказать нам сказку о споре медведя и лисы, о хитром обманщике Кэдзе, но я попросил ее рассказать о чучуне. В запасе у нее оказался еще один вариант легенды об этом чудовище, слышанный где-то около озера Есей.
«Однажды старик со старухой перекочевали на новое место и остановились ночевать. Утром старик пошел проведать своих оленей. Одного недоставало. Отправился его искать и вдруг увидел следы полуметровой ступени, а затем человека ростом с лиственницу, который вел за собой оленя.
Старик стал подкрадываться к врагу. Великан, заметив его, разорвал оленя пополам. Тогда старик, припав за корягу, выстрелил. Чучуна, резко закричав, прыгнул вверх. С хрипом упал на землю и, сидя, ножом указал старику на свое горло. Старик подбежал и перерезал ему горло. Кровь брызнула и залила пространство на несколько шагов вперед и забрызгала старика. Он взял нож и пошел домой. Возвратившись, сказал жене: «От чучуны за оленя взял нож». В скором времени они оба сошли с ума, а через три дня после этого умерли». Больше ничего сказительница добавить не могла.
Из легенды можно было заключить, что кровь, точно так же как и взгляд на предметы, принадлежавшие чучуне, волшебна, опасна и взгляд на нее сводит людей с ума. В обоих вариантах легенды чучуна — обладатель какого-то особого ножа или железного кольца, заостренного с внутренней стороны. Кольца с зазубринами, используемые для выделки шкур, северные якуты называют чучун. Может быть, отсюда и произошло название — чучуна?
Но откуда явился столь причудливый образ одноногого существа? О чем-то похожем мне приходилось читать в сборниках эвенкийского фольклора. Книгу Г. М. Василевич, известной исследовательницы эвенкийского языка и фольклора, к моей радости, я обнаружил в районной библиотеке. Да, у эвенков широко бытовали сказания об одноногом чудовище — прыгающей железной старухе-чулугды. Она охотилась на людей. В одной сказке эвенки перехитрили страшилище и утопили ее. В другой говорилось: «Если единственный глаз чулугды не сгорит, не лопнет, тогда не может чулугды умереть. Все ее тело железное. Один глаз только как у человека». Герой сказки выжег глаз злой чулугды, подобно тому как хитроумный Одиссей победил Полифема.
Легенды, записанные со слов Христины, в общем подтверждали мнение Г. В. Ксенофонтова о том, что чучуна — якутская разновидность Пана или Фавна. Облик чучуны в значительной степени напоминал лешего — высокий, тощий, с рукой в виде сухой ветви, совсем как одинокая лиственница в лесотундре.
Вниманию читателей предлагается первое в своём роде фундаментальное исследование культуры народных дуэлей. Опираясь на богатейший фактологический материал, автор рассматривает традиции поединков на ножах в странах Европы и Америки, окружавшие эти дуэли ритуалы и кодексы чести. Читатель узнает, какое отношение к дуэлям на ножах имеют танго, фламенко и музыка фаду, как финский нож — легендарная «финка» попал в Россию, а также кто и когда создал ему леденящую душу репутацию, как получил свои шрамы Аль Капоне, почему дело Джека Потрошителя вызвало такой резонанс и многое, многое другое.
Книга посвящена исследованию семейных проблем современной Японии. Большое внимание уделяется общей характеристике перемен в семейном быту японцев. Подробно анализируются практика помолвок, условия вступления в брак, а также взаимоотношения мужей и жен в японских семьях. Существенное место в книге занимают проблемы, связанные с воспитанием и образованием детей и духовным разрывом между родителями и детьми, который все более заметно ощущается в современной Японии. Рассматриваются тенденции во взаимоотношениях японцев с престарелыми родителями, с родственниками и соседями.
В монографии изучается культура как смыслополагание человека. Выделяются основные категории — самоосновы этого смыслополагания, которые позволяют увидеть своеобразный и неповторимый мир русского средневекового человека. Книга рассчитана на историков-профессионалов, студентов старших курсов гуманитарных факультетов институтов и университетов, а также на учителей средних специальных заведений и всех, кто специально интересуется культурным прошлым нашей Родины.
Книга посвящена исследованию исторической, литературной и иконографической традициям изображения мусульман в эпоху крестовых походов. В ней выявляются общие для этих традиций знаки инаковости и изучается эволюция представлений о мусульманах в течение XII–XIII вв. Особое внимание уделяется нарративным приемам, с помощью которых средневековые авторы создают образ Другого. Le present livre est consacré à l'analyse des traditions historique, littéraire et iconographique qui ont participé à la formation de l’image des musulmans à l’époque des croisades.
Пьер Видаль-Накэ (род. в 1930 г.) - один из самых крупных французских историков, автор свыше двадцати книг по античной и современной истории. Он стал одним из первых, кто ввел структурный анализ в изучение древнегреческой истории и наглядно показал, что категории воображаемого иногда более весомы, чем иллюзии реальности. `Объект моего исследования, - пишет он, - не миф сам по себе, как часто думают, а миф, находящийся на стыке мышления и общества и, таким образом, помогающий историку их понять и проанализировать`. В качестве центрального объекта исследований историк выбрал проблему перехода во взрослую военную службу афинских и спартанских юношей.
«Палли-палли» переводится с корейского как «Быстро-быстро» или «Давай-давай!», «Поторапливайся!», «Не тормози!», «Come on!». Жители Южной Кореи не только самые активные охотники за трендами, при этом они еще умеют по-настоящему наслаждаться жизнью: получая удовольствие от еды, восхищаясь красотой и… относясь ко всему с иронией. И еще Корея находится в топе стран с самой высокой продолжительностью жизни. Одним словом, у этих ребят, полных бодрости духа и поразительных традиций, есть чему поучиться. Психолог Лилия Илюшина, которая прожила в Южной Корее не один год, не только описывает особенности корейского характера, но и предлагает читателю использовать полезный опыт на практике.