Таинственное превращение - [5]

Перед отъездом из Франции он оставил у меня завещание, по которому в случае его смерти он вверял свое дорогое дитя в руки мадам де Праз, и в таких выражениях, что не было никакого сомнения в том конце, который он себе готовил. Он погиб в стычке с отрядом дикарей во время отчаянно смелой разведки, в которой он отказался от всякого конвоя. Его тело было все исколото стрелами и ужасно искалечено.

Это известие повергло весь замок в глубокое отчаяние. По этому поводу говорили, что мадам де Праз не могла скрыть своего горького разочарования. Она старалась всеми силами удержать господина Лаваля во Франции. Несомненно, что со смертью сестры перед ней открылись широкие возможности. Ясно было, что довольно скоро, перестав оплакивать сестру, она будет стремиться сделаться второй мадам Лаваль. А так как мадам де Праз не создана для любви, то злые языки говорили, что ей просто не хотелось выпустить из рук миллионы ученого. Совершенно очевидно, что эти миллионы ей нужны были не для себя, а для сынка. Ибо эта скромная женщина — страстно любящая мать. Лионелю было тогда семнадцать или восемнадцать лет. Жильберте Лаваль лет тринадцать. Ясно, что мадам де Праз лелеяла мечту поженить сына на племяннице. Но, так как тысячи обстоятельств могли помешать осуществлению ее планов, она стремилась, выйдя замуж за Лаваля, осторожно закрепить за собой часть его состояния. Эта мечта тоже рушилась вместе со смертью Лаваля, и у мадам де Праз оставался единственный ресурс: обвенчать Лионеля с Жильбертой. И вот, представь себе: теперь на ней женишься ты! Сам посуди…

Да ты что же, спишь, Морейль, что ли? О чем ты думаешь?

Молодой человек заморгал глазами, как бы очнувшись от сна.

— Я думаю, — сказал он, — о маленькой итальянской лампе, которую видел сегодня на выставке у антиквара. Маленькая бронзовая лампа с золотой подставкой, изображающей змею медянку. Мне хочется включить ее в мою коллекцию… Мне кажется, я ее куплю…

Фейяр был так изумлен, что сразу не ответил. Эта беспечность ошеломила его. Он рассердился.

— К черту! — вскрикнул он, краснея. — Стоило мне так распинаться! Не знаю, как мне тебя изругать! Оригинал! Вот тебе: ты оригинал! Запомни!

— Фантазер, скорее! — с веселой улыбкой поправил его Морейль.

— Слушай, — посоветовал нотариус спустя минуту, — остерегайся графини! Поверь мне, старина! Нет, мерси, я не курю перед обедом…

Жан Морейль закурил папиросу и, выпустив дым колечком, спросил:

— Ну, объясни же, что такое брачный контракт..

Экипаж остановился. Они вошли в кабаре.

IV. Обри и его хозяева

Когда Жильберта сообщила тетке, что собирается пригласить к себе Жана Морейля, мадам де Праз ей не противоречила из осторожности. Помимо того что в ее привычки уже вошло ни в чем не отказывать племяннице, — это была традиция, которую она не желала нарушать, — она была рада тому, что обстоятельства позволяли ей поближе разглядеть этого неприятного претендента на руку Жильберты.

* * *

Жан Морейль был принят у мадемуазели Лаваль на правах близкого друга. Лионель воспользовался этим, чтобы, насколько позволяла ему вежливая холодность жениха Жильберты, установить с ним более тесное знакомство. Он старался бывать там, где бывал Морейль: на гольфе, теннисе, в фехтовальном зале. Но через несколько дней подобного рода слежка показалась ему если не смешной, то совершенно бесполезной, и он решил отказаться от нее, тем более что бывший метрдотель Обри следил за ним неустанно и не заметил ничего подозрительного в поведении молодого человека.

Лионель сообщил графине о своем решении. Но неожиданно он встретил в ней резкий отпор, тем более непонятный, что для этого не было никакой видимой причины.

— Я совсем недолго наблюдаю за Морейлем, — сказала она, — и уже составила себе о нем мнение. Я чувствую, я уверена, что он от нас что-то скрывает. Его задумчивость, его озабоченность что-нибудь да значат. В его жизни есть какая-то тайна…

— Какая же? — с раздражением воскликнул Лионель. — Говорите яснее, черт возьми!.. Ведь я…

— Мы узнаем, какая, будь спокоен, — сказала мать. — В настоящий момент у меня всего только такое впечатление. Но мои впечатления меня редко обманывают.

Это была правда. Лионель часто преклонялся перед прорицательностью матери.

— Я знаю, — сказал он, — у вас есть чутье. Боюсь только, что вы теперь свои желания принимаете за предчувствия, Черт возьми! Мне хочется, чтобы Жильберта стала моей женой, ведь у этой девчонки туго набитая мошна!

— Надо, чтобы ты на ней женился! — сказала мадам де Праз.

Лионель поглядел на нее довольно непочтительно.

— Да что с вами такое? «Надо, надо!»… Надо было бы, да! Но раз мы не можем убедить Жильберту в том, что Жан Морейль ее недостоин, нам придется придумать что-нибудь другое для того, чтобы она не вышла ни за него, ни за кого-нибудь другого! Я придумаю, будьте покойны!

— Нет! Нет! Это глупо! — воскликнула графиня.

— Честное слово! Вы меня смутили. Неужели я вас пугаю? Ведь я ничего не сказал!..

— Боже! Лионель, что ты такое подумал? Нет, нет! Я тебя ни в чем не подозреваю, дитя мое!

— Неправда!.. Я видел испуг в ваших глазах.

— Нет! Нет! Нет! Не верь этому, мой мальчик!