Таинственная шкатулка, или Выбор за тобой - [8]

– А! Насчет того, чем я занимаюсь. Еще учусь… На историка.

– Да ты что?! И на каком курсе?

– На четвертом!

– Перешла или закончила?

– Третий закончила, буду на четвертом учится.

Я тут же принялся прикидывать, сколько же лет Кате. Так, школу обычно заканчивают в семнадцать лет, плюс три года университета – это получается лет двадцать. Ну ничего, самый сок, хотя выглядит моложе своих лет.

– И чего это тебя на север потянуло? Все нормальные люди летом на юг ездят, на море, – акцентировал я внимание на последнем слове.

– У меня на севере тетя живет. Я к ней ездила, с сестрой двоюродной общалась, а то не виделись уже несколько лет. А на море… На море меня родители пообещали отправить, когда диплом получу, так что еще два годика и увижу его! – улыбнулась моя новая знакомая. – А ты сам что на севере забыл?

– Угадай, что геолог может летом там делать? Конечно, в командировке был. Ужас, конечно, на буровой две недели провести! Комары, гады, по-моему, ни одного живого места не оставили! – воскликнул я и тут же захотелось до ужаса почесаться. – Как тебе белые ночи?

– Странно так, вроде ночь, но так светло, будто днем, только солнца нет. В нашем городе не так…

– А на юге вообще не бывает белых ночей, представляешь?! Вот я был в Сочи, так не зря же в песенке поется «в городе Сочи темные ночи» – там только солнце в море сядет, как сразу темно становится, небо почти черное, и звезды такие яркие и созвездия совершенно другие… А по набережной одно удовольствие гулять – бары и кафе на каждом шагу, столько развлечений, что просто даже посмотреть на все это приятно, музыканты вживую поют… Вот когда устанешь от шумной набережной, спустишься на берег, сядешь на камни, позади тебя останется вся суета, над головой звездное небо, а впереди – ночное море. Вдалеке светятся огоньки с кораблей и катеров, ветер доносит запах рыбы, водорослей и соли… И волны с шумом и пеной бьются в своем ритме… Романтика, одним словом!

– Да уж… Ты так рассказываешь, что мне безумно захотелось на море. Прямо сейчас, а не через два года!

– Да не заметишь, как это время пролетит, еще жалеть будешь, что так быстро!

Катя покивала головой и задумчиво замолчала. Я наконец-то почувствовал приятную тяжесть на желудке, дожевал хлеб и убрал за собой остатки пищи. Взял бутылку пива и сделал протяжный глоток.

– Ах, хорошо! – похлопал я себя по животу. – Спасибо, тебе милая девушка, не дала умереть парню в самом расцвете сил от голода!

– Пожалуйста! Хорошему человеку всегда приятно сделать доброе дело! – она улыбнулась, чем вызвала и мою улыбку в ответ.

– Ладно, я сейчас подремлю, – предупредил я девушку, потому что мои веки стали тяжелыми и глаза начали слипаться.

Она кивнула. А я взобрался на верхнюю полку, окинул взглядом мужиков, которые продолжали свои разговоры и провалился в сон.

4. Дики. Происшествие в каптерке. Ссора с отцом

Очнулся Серега лежащим на животе поперек стула. Голова раскалывалась, отчего он сделал вывод, что эти подонки ударили его чем-то по ней. Руки его были связаны веревкой. Он хотел пошевелится, но понял, что на нем сверху кто-то сидит и не позволяет встать на ноги.

– Он очнулся вроде! – прошептал Пискун и поерзал, отчего Серега чуть не задохнулся – этот верзила весил около центнера. В это время перед глазами парня появилось довольное лицо Гнилина.

– Мы почти заканчиваем, – улыбнулся он во весь рот, сверкая передними золотыми зубами. И только тут до ушей Сереги дошел звук, напоминающий жужжание бормашины и он понял, что лежит на стуле со спущенными штанами.

– Сволочи! – заорал Серега и начал отчаянно сопротивляться, за что Гнилин схватил его за нос и начал выворачивать.

– Лежи спокойно, сука! Иначе будет хуже, – угрожающе произнес он.

– Отпусти!

– Уже немного осталось, потерпи, голубчик! Сидоренко, давай скорее, а то он начинает нервничать!

– Уроды!

Гнилин схватил Серегу за ухо.

– Сука! Забыл, как надо разговаривать со старшим по званию?!

– Пошел ты!

Младший сержант разъярился не на шутку, но сдержал себя.

– Ничего-ничего, – пробормотал он. – Еще пожалеешь, что не уважаешь своего командира.

– Все, готово! – радостно сообщил Сидоренко и присел рядом с Гнилиным перед лицом Сереги. – Теперь ты у нас с татуировкой! Красавец!

Все трое заржали.

– Вставай!

Пискун хлопнул его по ягодице и отошел в сторонку.

Серега побелел от злости и унижения, и ему вдруг захотелось плакать. Он встал на ноги и медленно натянул на бедра штаны. Ягодицы болели от только что нанесенной татуировки неизвестного содержания. То, что это была какая-то мерзость, парень не сомневался.

– А теперь, голубчик, в наказание за свое непослушание обслужи-ка «дедушку»! – довольно сощурил глаза Гнилин.

Серега огляделся и заметил, что прапорщика в каптерке не было. Под столиком стояло две пустых бутылки водки. Значит, твари нажрались и решили поиздеваться всласть. Серега посмотрел на всех троих ненавидящим взглядом. Интересно, выйдет ли он сегодня отсюда живой? Тогда «дед» вдруг ударил его кулаком в живот.

– Исполняй приказ!

Парень загнулся, задыхаясь и пытаясь ухватить воздух ртом. Сидоренко и Пискун подбежали и схватили его за руки. Он попытался вырваться, но пьяные старослужащие крепко держали его.