Таинственная Полинезия - [53]

К "дурным" свойствам кавы, особенно если напиток готовится не из сушеных, а из свежих корней перечного дерева, следует отнести его способность становиться, в сущности, слабым наркотиком.

Говорят, слабая кава безвредна для организма, однако крепкая вызывает недомогание. При этом опьянение ею совсем не похоже на то, которое ощущается от употребления алкогольных напитков. Мозг человека, выпившего большое количество крепкой кавы, начинает работать острее и точнее, словно после приема препарата, временно стимулирующего умственную деятельность, В то же время при опьянении от кавы конечности почти деревенеют, возникают желудочные расстройства, а порой и головная боль.

Кроме временного недомогания неумеренное пользование этим полинезийским "мини-наркотиком" может вызвать и длительные болезни, прежде всего хроническое воспаление глаз и кожные нарушения, внешне напоминающие также уже известную в Полинезии проказу.

О каве можно было бы говорить долго. В жизни полинезийского общества она играла совершенно особую роль. Такую же роль она сохранила и поныне. Автор этой книги, находясь в Полинезии (особенно на Самоа), неоднократно принимал участие в обряде принятия кавы. Точно так же он имел возможность участвовать в кавовых обрядах (сакау) и в Микронезии - на каролевском острове Понапе, и в Меланезии - на Фиджи, где кава носит название янггона.

То, что каве принадлежит особая роль в жизни полинезийского общества, видно из того, что этому растению и напитку, который из него готовится, а также последствиям, вызываемым неумеренным его потреблением, посвящено множество легенд и преданий. Вот что рассказывается в одном из них, записанном на архипелаге Тонга.

"На острове Эуа Ики некогда жили мужчина и женщина, и звали их Феванга и Фефафа. К была у них дочь по имени Каванауа. Она была прокаженной. Позвал однажды Февавга в гости вождя Лоау.

Вождь Лоау приплыл на Эуа Ики, но там в то время разразился голод. В огороде Феванги рос лишь один куст капе. Чтобы почтить гостя, хозяева выкопали этот единственный куст, разожгли печь и положили в нее корень. Так как никакого мяса у них не было, они зажарили свою прокаженную.

Вскоре угощение было готово. Блюдо вынули из печи и поставили перед гостем. Лоау поблагодарил хозяев, но к человеческому мясу не притронулся.

- Зачем вы убили свое дитя? - спросил он.

Вождь приказал похоронить Каванауа. Тело - в одном месте, а голову и внутренности - в другом. Кроме того, Лоау сказал Феванге, что на могиле взойдут два растения, за которыми надо ухаживать, а когда они созреют, пусть Феванга привезет их на его остров. Затем он простился с хозяевами и отплыл домой, на Тонгатапу.

И вот из головы девушки выросла кава, а из внутренностей - сахарный тростник. Но Феванга и Фефафа еще не знали,, что это за растения. Однажды Феванга заметил, что каву пробовала грызть крыса и настолько ослабела, что едва могла двигаться. Но потом она стала грызть сахарный тростник, и силы к ней вернулись, так что она даже сумела убежать. Крыса приходила еще несколько раз и "показывала", что каву надо заедать, сахарным тростником. Когда растения созрели, Феванга и Фефафа етх выкопали и отвезли Лоау. Вождь осмотрел дар, засмеялся и воскликнул:

- Жуйте каву, прокаженную дочь Феванги и Фефафы! Принесите тряпицу из кокосового волокна для процеживания кавы! Принесите миску! Приведите кого-нибудь, кто знает, как следует пить каву, и кого-нибудь, кто умеет прислуживать!

Так Феванга и Фефафа узнали, что это за растения. Такова история возникновения кавы. Когда ее побеги вырастают, они трескаются и сереют, как кожа прокаженного. И у тех, кто пьет слишком много кавы, кожа чешуйчатая, как у прокаженного. Это потому, что кава выросла из тела прокаженной девушки". 

По сравнению с широко распространенным и разнообразным земледелием, включавшим возделывание различных видов полезных растений, от батата до упомянутого выше перечного дерева, разведение домашних животных на островах "треугольника" играло незначительную роль. В доколониальный период полинезийцам были знакомы всего три вида домашних животных: свинья, собака и курица. Причем о них знали не на всех архипелагах. Так, на Маркизских островах местные жители не держали собак. На Мангаиа (острова Кука), напротив, не разводили свиней. Новозеландским маори, очевидно, не были известны ни курица, ни свинья. А на острове Рапа (Ранаити) полинезийцы вообще не держали домашних животных.

Мясную пищу властителям тихоокеанских островов (столь бедных в этом отношении) заменяли продукты моря. Океан одаривал их с удивительной щедростью. Островитяне ловили рыбу и других морских животных (спрутов, каракатиц, лангустов, голотурий и т. д.).

Особенно богатым был ассортимент морских рыб. Профессор Брайан в книге "Естественная история Гавайев" сообщает, что из 600 (!) видов рыб, живущих в водах, омывающих этот архипелаг, 350 и сейчас каждый день можно увидеть на местных рынках. Так что полинезиец ежедневно мог питаться рыбой, к тому же разной.

Конечно, ловле рыб полинезиец уделял основное внимание. Островитяне добывали ее различными способами: забрасывали сети, били копьем, устраивали своего рода ловушки. Это были маленькие каменные загородки, куда во время прилива загоняли рыбу; затем загородка тщательно перекрывалась, и когда во время отлива море отступало, на дне такого  бассейна оставалось большое количество рыбы, которую можно было просто собирать руками.