Таинственная надпись - [22]

Заминировать путь было очень трудно, почти невозможно: через каждые двести метров стояли часовые и, кроме того, специальный паровоз с двумя платформами, груженными песком, непрерывно курсировал по линии.

— Что делать? — совещались ребята.

— Вот что, — вдруг предложил Василь Боровой. Он снял шапку, взлохматил волосы, расстегнул ремень. — Ты переодевайся немцем, — приказал он рыжему полному подрывнику Никите Апановичу, который умел немного говорить по-немецки, — а потом свяжи мне для вида руки и веди под конвоем через полотно. Если задержат, скажешь: поймал, мол, Василя Борового, веду в комендатуру.

— Могут не поверить, — усомнился Никита Апанович.

— Поверят, — сказал Василь Боровой. — Меня все знают. Нам главное попасть на полотно, а там уж мы посмотрим, что делать.

— Но ведь риск большой.

— На войне без риска не обойдешься, — ответил Василь. — Двинем аккурат перед тем, как поезду проходить, а то как бы маневровый паровоз не обезвредил нашу мину.

План, придуманный Василем, удался как нельзя лучше. Когда Никита Апанович и Василь подошли к железнодорожному полотну, их остановил окрик: «Хальт!»

— Чего там «хальт»! — недовольно ответил по-немецки Никита Апанович. — Не видите, что ли, кого веду?

— Кого? — спросили часовые.

— А вы сами взгляните… Фашисты подошли поближе.

— Василь Боровой! — с завистью и восхищением воскликнул один из них. — О, гут, гут…

— Вот вам и гут…

Гитлеровцы успокоились и пошли дальше вдоль пути. Когда партизаны поднялись по насыпи и взошли на полотно, Василь Боровой упал на землю и быстро, искусными движениями стал закладывать под рельс мину. Никита стоял и посматривал вокруг, готовый дать отпор, если возникнет какая-нибудь непредвиденная опасность. Все шло хорошо, но в самую последнюю минуту, когда из-за поворота уже показался паровоз, один из гитлеровцев оглянулся. Он только успел увидеть, как оба — и «пленный», и «конвоир» — бросились с насыпи в кусты.

Фашист вскинул автомат и хотел дать очередь, но было уже поздно: между ними оказался пыхающий дымом паровоз и вагоны.

Мина с часовым механизмом сработала не сразу. Она будто дожидалась, когда над нею прогрохочет колесами платформа с песком, паровоз, первые несколько вагонов, и взорвалась как раз посредине состава.

Два спальных вагона взлетели в воздух. Из тех вагонов, что остались стоять на рельсах, начали выскакивать офицеры и солдаты. Их встретил дружный огонь партизан. Воспользовавшись паникой, Василь и Никита вернулись к своим.

— Ну вот, — улыбаясь, говорил потом Василь. — Иной раз полезно быть и у врагов известным человеком.

За эту и многие другие операции Василию Боровому было присвоено звание Героя Советского Союза.

После этого случая фашисты удвоили цену за голову Василя. Но поймать его им так и не удалось: народ оберегал своих героев.

…Таню разбудил шум во дворе. Она открыла глаза, прислушалась. Сквозь щели в дверях в землянку проникали тоненькие лучи света. Маленькие пылинки, как живые, кружились в солнечных лучах.

— Тпр-р, чтоб тебя волки… Назад! — услыхала Таня зычный голос.

«Подводы за раненными пришли», — догадалась она и, скоренько одевшись, выбежала из землянки.

Стояло чудесное утро. Солнце ласково согревало землю. Легкий ветерок раскачивал верхушки деревьев, стряхивая на траву капельки серебристой росы. Где-то над головой звенел жаворонок. Таня глубоко и радостно вздохнула и поглядела вокруг. Тэкля вместе с медсестрой Верой хлопотала возле подвод. Они устраивали постели для раненых. Мужчины выносили из палаток вещи, складывали их на телеги, крепко увязывали.

— Товарищ Казимиров! — подбежал к Степе взволнованный дежурный по лагерю. — Пришел наш связной из райцентра. Говорит, что гитлеровцы большими силами выступили против нашего отряда. Начальник полиции Антек повел их через Тимофеевское болото, и они вот-вот будут здесь.

— Какие у них силы?

— Около двух полков.

— Ну что ж, — улыбнулся Степа. — Поздно они собрались. Товарищи, — окликнул он партизан, — давайте побыстрее!

— Да у нас уже все готово.

— Тогда — в дорогу!

— А кто встретит самолет, который прилетит ночью? — спросила медсестра.

— Я, — ответил Степа.

— Но сюда же фашисты придут…

— Я так спрячусь, что им меня не найти. А ночью тут будет совсем безопасно.

— Ну смотри. Степа, будь осторожнее, — прощаясь с юношей, сказала Вера. Потом с ним распрощались все остальные.

— …Больше про Степана Казимирова я ничего не знаю, — закончила рассказ пионервожатая.

— Зинаида Антоновна, — обратился к ней шустрый черноголовый мальчик, — а ведь у школьного сторожа деда Ивана была и есть только одна внучка — Зина… Ну, словом, вы, Зинаида Антоновна, — поправился он. — А вы рассказывали нам про Таню. Это же, наверно, вы и были?

— Вот какие вы дотошные! — покачала головой Зинаида Антоновна. — Да, Зина и Таня — одно лицо… Это было мое партизанское имя, если так уж хотите знать… А теперь, ребята, пора по домам — поздно уже.

— Нет, нет, — запротестовали пионеры, — почитайте записную книжку. Мы не уснем, пока не узнаем конца этой истории…

— Нет, — сказала Зинаида Антоновна, — прочитать записную книжку не так просто. Вы же сами видели, как посклеивались странички, порасплывались буквы. Чтобы все разобрать, нужно время. Приходите завтра утром, и я расскажу вам все, о чем узнаю из нее.