Таинственная надпись - [13]
Грузовик остановился. Антек, который сидел рядом с шофером, дрожащими руками открыл дверцу и метнулся в кусты. Полицейские, заметив, что их начальник удрал, тоже, отстреливаясь, побежали в лес. Но уйти удалось немногим…
— А как фамилия того мальчика, что сообщил партизанам про налет полицейских? — прервал рассказ Зинаиды Антоновны Витя Капустин.
— Фамилия его Казимиров, Степан Казимиров…
— А-а! — воскликнул Витя. — Это его дневник нашли наши ребята?
— Верно, его дневник, — ответила вожатая.
— Зинаида Антоновна! А какое отношение имеет Степан Казимиров к бумагам доктора Долохова? — спросила звеньевая Катя Спиридонова.
— Да-да, — поддержали ее ребята. — Расскажите нам про доктора Долохова и его бумаги…
— Ладно, слушайте…
НАВСТРЕЧУ ТРУДНОСТЯМ
Однажды августовской ночью в дверь к учительнице Людмиле Андреевне, Женькиной матери, кто-то нетерпеливо постучал. Хозяйка вскочила с постели. Кто бы это мог быть? Опять фашисты? Прислушалась. Нет, те колотят в дверь сапогами или прикладами автоматов. Это кто-то свой. Она проворно оделась, зажгла лампу и подошла к двери.
— Кто там?
— Отворите, это я, — послышался хрипловатый голос.
— Кто?
— Доктор Долохов.
Женщина торопливо принялась отбивать ладонью задвижку.
Людмила Андреевна давно знала Корнея Прокофьевича. Сразу же после воссоединения западных областей Белоруссии с восточными в Ляховцах прошел слух, что к ним в деревню приедет доктор. «Не может этого быть, — не поверили сперва люди. — В нашей деревне — и вдруг доктор! Да этого никогда не бывало». Однако слух оказался верным. Однажды в Ляховцы приехал на автомобиле невысокого роста, пожилой, но на диво подвижный человек в пенсне. Это и был доктор Долохов. Он занял небольшую комнатку в доме Людмилы Андреевны.
Со временем Корней Прокофьевич узнал, что местные жители лечат туберкулез особым грибком, который живет на коре дуба. А дубов в ближних лесах было очень много. Тогда доктор решил как следует изучить целебные свойства грибка и незадолго до войны поехал в Минск, где ему была предоставлена хорошо оборудованная лаборатория.
…И вот доктор Долохов вернулся.
Пропустив гостя вперед, Людмила Андреевна заперла дверь и, войдя в комнату, растерянно проговорила:
— Корней Прокофьевич, как же это вы, зачем же это?… Тут ведь фашисты лютуют…
— Знаю! — сказал доктор, снимая плащ и присаживаясь на край кушетки.
— Да что вы здесь делать-то будете?
Корней Прокофьевич глянул на окно, завешенное одеялом, потом на Людмилу Андреевну.
— Вы спрашиваете, что я буду делать?… Я приехал сюда, чтобы… сражаться с врагом.
Он отпорол подкладку пиджака и достал аккуратно сложенный листок бумаги.
— Это воззвание подпольного обкома, — торжественно произнес он и протянул листок Людмиле Андреевне. Она проворно развернула его, просмотрела и сказала со светлой улыбкой:
— Я уже читала… — потом тихо добавила: — Партизанский отряд в нашем районе уже создан.
— Знаю, — улыбнулся и Корней Прокофьевич.-
А я в этом отряде буду врачом. Меня направил обком…
— Это хорошо, очень хорошо, — возбужденно заговорила учительница. — А как у вас дела с опытами над противотуберкулезным грибком?
— С опытами? — переспросил доктор. — Если будет возможность, намерен их продолжать. Собственно, из-за этого я и попросился в отряд, который базируется вблизи вашей деревни. Чтобы быть поближе к дубовому лесу, так сказать, к моей сырьевой базе.
— Вам лучше было бы в Москву поехать и там продолжать опыты, — заметила Людмила Андреевна.
— Тут я нужнее, особенно сейчас, когда разгорается партизанская война.
— Это верно, — кивнула головой учительница. Корней Прокофьевич достал из кармана платочек
и протер пенсне.
— Людмила Андреевна, а где тут живет дед Иван?
— Дед Иван, школьный сторож?
— Он самый.
— Я вас завтра утром отведу к нему. А сейчас давайте поужинаем.
— Нет-нет, благодарю. Мне нужно увидеть его сейчас же.
— Ну, тогда пойдемте. Они оделись и вышли.
Ночь была светлая, и идти улицей Людмила Андреевна побоялась. Двинулись огородами.
— Вот жизнь настала, — вполголоса пожаловалась учительница. — По своей родной деревне идти боишься. А сколько людей гибнет — хороших людей. Ох, как трудно стало жить…
— Правда ваша, Людмила Андреевна, — так же. тихо отозвался Корней Прокофьевич. — Только разве советские люди боятся трудностей?
Они подошли к избе, где жил дед Иван. Учительница осторожно постучала в окно. Немного погодя послышался голос:
— Кто там?
Людмила Андреевна назвала себя. Дед Иван открыл дверь, и они вошли в избу. Дед Иван сразу узнал доктора Долохова. Он долго и радостно пожимал ему руку.
— А мы вас уже давно ждем, — сказал дед.
— Значит, вас предупредили?
— Выходит, так. Людмила Андреевна, — обратился дед к учительнице. — Позовите, пожалуйста, сюда Степу.
— Хорошо.
Людмила Андреевна вышла.
— Кто этот Степа? — спросил Корней Прокофьевич у деда Ивана.
— Парнишка тут один. Из Москвы сам. У тетки Насты живет.
— А зачем вы его зовете?
— Проводит вас в отряд. Через него я с ребятами связь держу. Дюже смекалистый хлопец. Сам я не ходок уже, а до отряда неблизкий свет, — сказал дед Иван, словно оправдываясь.
— А кто командует отрядом?
— Мирон Иванович Дубатовка.
