Таинственная Клементина - [8]

— Вы — очень занятная маленькая женщина, Присси! И как это дядя Саундерс не может понять, что особенного в вас нашел Фергюссон?!

— Фергюссон?

— Я хочу сказать: Брижитт и Фергюссон. Но уж я-то все понимаю! Вы не производите впечатления красивой, но наблюдать за вами — все равно, что наблюдать за распускающимся цветком — например, за садовым вьюнком.

Ответный смех Присси прозвенел переливами серебряных колокольчиков.

— Вы пообедаете со мною как-нибудь вечером? — спросил Фергюссон.

— А с кем же я оставлю детей? — заколебалась Присси.

— Сиделка Брижитт переезжает к нам уже сегодня после ленча, — она присмотрит за ними. Мы с вами отправимся в самое занятное местечко Лондона. Не забудьте надеть лучшее из ваших платьев!

Перспектива провести вечер с Ги доставила Присси больше удовлетворения, чем удовольствия. Почти чувственное наслаждение доставляли ей соприкосновения с чудесными вещами, наполнявшими дом. Оставаясь одна, она нежно гладила, перебирала пальцами старинные безделушки, каждая из которых стоила целое состояние. Особое восхищение вызывал у нее золотой ангелок с расправленными крыльями и пухлым шаловливым личиком. Присси все время казалось, что никто в доме кроме нее, не ценит всех этих сокровищ. Как она хотела бы остаться здесь навсегда!

После ленча Присси писала письмо, запершись в своей комнате; Никки и Сарра играли в детской. Убрав исписанные листы в бювар, девушка направилась к детям.

В руках мальчика был зонт, к концу которого он привязал обрывок красной ткани. Подпрыгивая, он размахивал им перед физиономией своей сестренки.

— Никки! — воскликнула девушка.

От неожиданности ребенок выронил зонт и испуганно обернулся.

— Что это ты изображаешь, Никки? — спросила его Присси уже спокойнее.

— То, что случилось, когда Полли испугалась и сбросила маму.

— Но ведь ты был с нами в саду и не мог этого видеть!

— Видел…

— Маленький врунишка! Это очень нехорошо — сочинять небылицы! Посмотри-ка, что у меня есть! — добавила она более миролюбиво, подходя к шкафу со старыми игрушками. Она вытащила оттуда чуть ли ни столетней давности деревянную куклу в черном костюме старухи с высокой остроконечной шляпой на голове и с блюдом, наполненным разноцветными бусинами, в руках. Краска на ее лице облезла, что придавало ему загадочное выражение.

— Она очень смешная, не правда ли? Как мы ее назовем? Мне самой очень нравится имя Клементина. Помнишь слова моей любимой песенки? — «Клементина, Клементина, миленькая ты моя…» Но, ты знаешь, она совершенно не переносит лжи, например, когда люди рассказывают о том, чего сами не видели. Уж ее-то тебе никогда не удастся обмануть!

— Да… — пробормотал Никки.

— Ну, так возьми же ее, — она твоя!

Никки спрятал руки за спину и отступил на шаг, изо всех сил сжав губы, чтобы не заплакать.

Присси взглянула на него внимательно и удивительно.

— Ну, какой же ты смешной! — улыбнулась она. — Можно подумать, что ты ее боишься. На самом деле, не такая уж она загадочная!

6

К переезду Брижитт из клиники для нее была приготовлена самая светлая и просторная комната в доме. Много места в ней занимала огромная старинная кровать с балдахином, привезенная одним из Темплеров из Мадрида для своей молодой жены. Добросердечная тетушка Аннабель приложила максимум усилий для того, чтобы ее племяннице было действительно удобно. Она поднялась к ней тотчас же по ее прибытии.

— Надеюсь, здесь тебе будет хорошо, дорогая, и уж, во всяком случае, спокойно, — на этом этаже занята только твоя комната и комната сиделки. Внизу — кухня, а этажом выше — бывший кабинет, где я обустроила помещение для своих любимцев. (Дом был буквально наводнен кошками, которых обезумевшая от одиночества старуха подбирала на улице и пыталась пристроить в «хорошие руки»…) А теперь ты должна отдохнуть перед приездом Фергюссона, — добавила она и направилась к двери.

Фергюссон, спешащий к несчастной калеке, бесполезному существу, от которого осталась одна оболочка, все еще красивая, эффектно расположенная в декорации старинной испанской кровати… При мысли об этом Брижитт больно закусила губу, чтобы не расплакаться.

— Спасибо, тетушка Аннабель, — обратилась она к старухе. — Вы все очень добры ко мне. И эти чудные цветы… Кто их прислал?

— Фергюссон. Кто же еще? Тебе очень повезло с мужем, дорогая.

Сиделка Эллен заговорила о том же, едва войдя в комнату. Это была высокая крепкая блондинка с добродушным и одновременно решительным выражением лица. Она сразу же понравилась Брижитт. Такую симпатичную сиделку тоже мог найти только Фергюссон. Милый Фергюссон, такой внимательный по отношению к своей беспомощной жене…

— Вам страшно везет, — сказала Эллен. — Я видела вашего мужа лишь однажды, но готова пойти за ним в огонь и в воду. Немного найдется на свете мужчин, о которых я могла бы сказать то же самое! Ради него вы должны поскорее поправиться.

Брижитт пришлось сделать новое усилие над собой, чтобы сохранить безмятежное и заинтересованное выражение лица.

— В вашем доме все просто чудесно — и он сам, и все его обитатели, — продолжала сиделка. — Старый джентльмен Саундерс такой шутник! Особенно он бывает мил по понедельникам, когда прячет от вашей тетушки деньги на хозяйство, а она должна их найти, играя с ним в «горячо-холодно»! И ведь надо же придумать такое — если она их так и не найдет, он кладет их обратно в карман! Вот только как она-то выкручивается? Тетушка ваша — просто молодец, уж как любит своих кошечек и свое симпатичное привидение! А братец ваш, Ги — прелюбезный молодой человек, вот только ему все время нужно что-нибудь подкрепляющее. Витамин «В» очень бы не повредил! Ну а Присси — настоящее сокровище! Вашим деткам она как мать.