Таинственная фотография - [14]

Все с нетерпением ожидали ветеринара, им оказался жизнерадостный господин, которого, как решил Макс, оторвали от ужина – об этом свидетельствовали пятна от подливки у него на жилете. Потом все ждали, пока доктор слушал кота стетоскопом и принюхивался к его дыханию. Наконец, господин погладил мадам Бельфорте по руке и объявил, что «кота накачали снотворным».

У Максимилиана закололо в кончике хвоста. Он был прав! И если бы мадам Эмеральда не помешала ему погнаться за негодяем, он бы уже раскрыл это преступление. Вместо этого мадам держала его на коленях, а Сильвия хлопотала вокруг, беспокоясь, не попробовал ли он тоже отравленного мяса. Как будто он настолько глуп! Высвободившись, Макс спрыгнул на пол и побежал искать Оскара.

– Это был очень дерзкий шаг, – размышлял Оскар. – Попытаться украсть кота на глазах у его хозяйки. Наш похититель наглеет.

– Или это безрассудство, – сказал Максимилиан. – Все остальные похищения совершались, когда хозяев не было поблизости. Пьер очень старался разлучить мадам Бельфорте с Пеппи, – продолжил он. – Я решил, что это весьма подозрительно.

– Но он же всё время находился за столом жюри, – возразил Оскар. – Он не мог в этом участвовать.

Максимилиан нахмурился. Оскар, конечно, прав. Ему лично Пьер очень не нравился, но приходилось признать, что рука, протянувшая Пеппи отравленное мясо, – не его. В душе кот был немного разочарован. Любой ненавистник котов, такой, как Пьер, не заслуживал доверия, и было бы здорово выставить его мерзавцем-похитителем.

– Одно мы знаем точно, – заметил Оскар. – Завтра эта новость будет во всех газетах.

Он оказался прав. Остальные похищения котов освещались мало, но то, что случилось в концертном зале, обсуждалось на первых страницах всех изданий. Попытка похищения кота, который принадлежит одной из самых влиятельных фигур в мире музыки, в центре самого роскошного концертного зала Парижа, на глазах у тысячи зрителей – это бомба, а не новость. Вечера в самых модных домах перекочевали на вторые страницы. Свадьба графа и дочери сахарного магната заняла только четвёртую страницу. Во всех газетах красовались фотографии Пеппи, и ещё одна сногсшибательная новость – мадам Бельфорте больше не будет главным судьёй на «Голосе Парижа».

– И всё из-за этого её кота! – воскликнула мадам Эмеральда, с досадой отбрасывая очередную газету. Они сидели за столиком в кафе Майнет, но никому не хотелось завтракать. Сильвия крутила в руках бриошь с шоколадом, так ни разу и не откусив от неё, и даже Агнессу не интересовала горка круассанов, которую поставил перед ней официант. Мадам Эмеральда вздохнула.

– Она отказывается покидать свой дом до тех пор, пока этого похитителя не поймают, – мадам взглянула на Максимилиана и перестала хмуриться. – Думаю, её можно понять. Мы все бы расстроились, если бы что-то случилось с Максом. Но это невыносимо! Осталось ещё два дня прослушиваний, и всего двое судей! Пьер говорит, что он подыскивает замену мадам Бельфорте, но мне противно даже думать, кого он предложит. А если он никого не найдёт, придётся отменить конкурс.

После её слов раздался звон посуды, и Максимилиан увидел, что Майнет обслуживает посетителя за соседним столиком, и она явно услышала, что было сказано. Если конкурс отменят, то девушка теряет шанс прославиться и стать профессиональной певицей. Извинившись, месье Лаврош встал из-за стола и подошёл, чтобы поговорить с ней.

– Я как только ни уговаривала мадам Бельфорте остаться, – вздохнула мадам Эмеральда. – Вот если бы кто-нибудь поймал этого гадкого воришку. – Она печально улыбнулась Максимилиану. – Если бы полиция привлекла Макса к расследованию, он раскрыл бы дело за две минуты, я уверена.

Максимилиан вылизывал переднюю лапку и пытался выглядеть скромно, но было очень приятно, когда мадам с таким восхищением говорила о нём своим чарующим мелодичным голосом. Как жаль, что он не мог успокоить её, рассказав, что два самых умных кота в Европе уже собирают улики по этому преступлению.

– Неужели конкурс на самом деле решат отменить? – спросила мадам Гарланд. – Какая жалость – всё так чудесно организовано, и полгорода гоняется за билетами.

Мадам опять вздохнула:

– Мы, судьи, смогли бы справиться и вдвоём. Но что если наши решения не совпадут?

– Вы могли бы судить по тому, кому громче аплодируют, – предложила Сильвия. Она подмигнула Агнессе, и Максимилиан подумал, что она предложила это, так как знала, что зрителям больше нравятся Майнет и Альберт.

– Ну, я поговорю с Пьером, – рассмеялась мадам. – Но уверена, что он не одобрит такое решение. Если бы мы сами могли найти другого судью, а не предоставили это ему. Может…

– Месье Лаврош! – воскликнула Агнесса. – Он бы идеально подошёл!

– И он очень справедливый, – поддержала её Сильвия.

Мадам задумалась.

– Хорошо бы. Мне будет не хватать мадам Бельфорте. Она так объективно судит, а Пьер в роли главного судьи просто невыносим. Он хочет, чтобы все афиши для завтрашнего концерта переделали, и его имя стояло в первом ряду, и требует, чтобы в его гримёрке каждый день ставили свежие цветы. Он безумно хотел быть главным судьёй. Это такая честь. Думаю, он ради этого пошёл бы на всё. Он был в ярости, когда выбрали мадам Бельфорте, а ведь она гораздо лучше. Он такой высокомерный. Вечно твердит, что в конкурсе должны участвовать только члены лучших семей. И хотел бы вернуть плату, чтобы остались только самые богатые участники.