Таинства Церкви - [3]
Византийский чин Крещения и сопутствующих ему обрядов, легший в основу используемого ныне в Русской Православной Церкви славянского Требника, также свидетельствует о той значимости, которую православная традиция придает тринитарному аспекту таинства. Троичная символика в священнодействиях, так же, как и троичное содержание молитвословий, являются здесь лейтмотивом всего крещального чинопоследования.
Принимая новообращенного в разряд оглашаемых, священник, согласно указаниям Требника, «дует на лице его трижды, и знаменует чело его и перси трижды»[7]. Блж. Симеон Солунский объясняет, что священник «совершает дуновение троекратно ради Троицы, потому что у Троицы общая благодать и сила. А крестообразно (совершает дуновение) ради воплотившегося за нас и пострадавшего плотию единого от Троицы Христа, крестом совершившего победу»[8]. Следующая за дуновением и возложением руки на главу новообращенного «молитва во еже сотворити оглашенного» также обращена к Пресвятой Троице. В ней священник молится о «хотящем просветитися»: «Да прославится имя Твое святое в нем и возлюбленнаго Твоего Сына, Господа же нашего Иисуса Христа и Животворящего Твоего Духа»[9]. Блж. Симеон усматривает в троичной символике данного священнодействия параллель с трехступенчатой структурой единого таинства христианского посвящения, когда пишет, что указанная молитва над новообращенным «просит Бога, да неотреченно пребудет в нем имя Троицы, и чтобы сподобился он божественного Крещения, Помазания и священного Причастия»[10].
Троичная символика в чине оглашения присутствует также в четвертой молитве — на изгнание «всякаго лукаваго и нечистаго духа», в троекратном отречении от сатаны, сочетании Христу и исповедании Никео-Константинопольского Символа веры, а также в конечном исповедании христианской веры, когда на призыв священника поклониться Христу оглашаемый поклоняется Триединому Богу: «Покланяюся Отцу, и Сыну, и Святому Духу, Троице единосущней и нераздельней»[11].
Начало собственно крещальному богослужению полагает возглас священника, который благословляет Царство Пресвятой Троицы, вход в которое отверзает таинство Крещения: «Благословенно Царство Отца, и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков». Троица призывается в великой ектении на освящение воды, которая затем трижды благословляется знамением креста. Во славу трех Божественных Лиц освящается елей, которым так же троекратно благословляется вода в крещальной купели.
Кульминационный момент крещального богослужения — троекратное погружение крещаемого в купель во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Блж. Симеон Солунский придает особое значение тому, что данная форма совершения таинства не только буквально соответствует евангельской заповеди Спасителя, но и в сжатом виде содержит в себе православное учение о Боге-Троице, «провозглашая три Лица в одном Божестве». В словах «во имя», по мысли блж. Симеона, «означается единство Божества», а в словах «Отца, и Сына, и Святаго Духа» «исповедуются три божественные Лица, нераздельные и неслиянные»[12].
Св. Николай Кавасила, дополняя идею блж. Симеона о том, что у «Троицы общая благодать и сила», подчеркивает в своем толковании таинства Крещения различия в свойствах Божественных Лиц и Их участии в домостроительстве спасения. «Крещающие, призывая при купели Бога, — пишет Кавасила, — возглашают не общее Троице «во имя Бога», что не совсем ясно и раздельно для богословствующих, а тщательно и точно указывают свойства каждой из ипостасей... Ибо Отец примирился, Сын примирил, а Дух Святой соделался даром для сделавшихся уже другими. Один освободил, Другой — цена, за которую мы освобождены, а Дух — свобода»[13]. Св. Николай сопоставляет ветхозаветный и новозаветный этапы домостроительство спасения, и находит основное различие между ними в том, что ветхий завет был откровением единого Бога, новый же завет есть установление союза с Отцом через Сына в Святом Духе. Новозаветное откровение Бога-Троицы достигает полноты своего спасительного свершения именно в таинстве Крещения, которое одно, по слову Кавасилы, «показало Бога разделенным», т.е. явило Его Троицей Божественных Лиц, пребывающих в совершенном единении любви, но при этом различно участвующих в домостроительстве спасения человеческого рода. Поэтому-то и «должно при Божественной купели призывать Бога, разделяя Ипостаси»[14]. Таким образом, таинства Крещения и Миропомазания вводят человека в полноту личностного общения с триединым Богом, Который «есть любовь» (1 Ин 4. 8).
