Таганский Гамлет. Реконструкция легенды - [9]

Шрифт
Интервал

Ваш враг не отозвался б так о вас.

Зачем приехали вы в Эльсинор?

Тут вас научат пьянству.


Горацио


Я приехал

На похороны вашего отца.


Гамлет


Мой друг, не смейтесь надо мной. Хотите

«На свадьбу вашей матери» — сказать.


Горацио


Да, правда, это следовало быстро.


Гамлет говорит, что и месяца не прошло. По пьесе ясно, что Король пришел через женитьбу к власти. Поэтому никаких выборов не могло быть. Или это просто была срочная женитьба, и потом утверждение парламентом, если был парламент. Поэтому Гамлет и говорит, что это обман какой-то…


Гамлет


Расчетливость, Гораций! С похорон

На брачный стол пошел пирог поминный.

Врага охотней встретил бы в раю,

Чем снова в жизни этот день изведать!

Отец — о, вот он, словно предо мной!


Звучит волынка.[18]


Горацио


Где, принц?


Гамлет


В очах души моей, Гораций.


Горацио


Я помню, он во всем был королем!


Гамлет


Он человек был в полном смысле слова.

Уж мне такого больше не видать.


Потом идет сцена: Горацио — Марцелл. Они рассказывают, как все было. Тут важно, что Гамлет просит их о чем-то.


Горацио

(К Бернардо и Марреллу)


Мой совет:

Поставим принца Гамлета в известность

О виденном. Ручаюсь жизнью, дух

Немой при нас, прервет пред ним молчанье.

Ну как, друзья, по-вашему? Сказать?


Марцелл


По-моему, сказать.


Гамлет


Был… Кто?


Марцелл


Король, отец ваш.


Гамлет


Мой отец?



Горацио Послушайте, что я вам расскажу, —

Меня поддержат эти очевидцы, —

Неслыханное что-то…


Гамлет


Поскорей!


Горацио


Подряд две ночи Бернард и Марцелл

Видали ясно: некто неизвестный

Проходит мимо. Трижды ли скользит

Перед глазами их, на расстоянье

Протянутой руки, они ж стоят,

Застыв от страха и лишившись речи.

Мне памятен отец ваш. Оба схожи,

Как эти руки.


Гамлет


Где он проходил!


Марцелл


По той площадке, где стоит охрана.


Гамлет


Вы с ним не говорили?


Горацио


Говорил,

Но без успеха. Впрочем, на мгновенье

По повороту головы и плеч

Я заключил, что он не прочь ответить,

Но в это время закричал петух,

И он при этом звуке отшатнулся

И скрылся с глаз.


Гамлет


Я слов не нахожу!


Горацио


Ручаюсь жизнью, принц, что это правда

И мы сочли за долг вас известить.


Гамлет


Да, да, все так. Сейчас я успокоюсь.[19]

Кто ночью в карауле?


Бернардо и Марцелл


Мы, мой принц.


Гамлет


И что ж, он хмурил брови?


Горацио


Нет, смотрел,

Скорей с тоской, чем с гневом.


Гамлет


Он был бледен

Иль красен от волненья?


Горацио


Бел как снег.


Гамлет


И не сводил с вас глаз?


Горацио


Ни на минуту.


Гамлет


Жаль, не видал я!


Горацио


Вас бы дрожь взяла.


Гамлет


Я стану с вами на ночь. Может статься

Он вновь придет


Горацио


Придет наверняка.


Гамлет


И если примет вновь отцовский образ,

Я с ним заговорю, хотя бы ад,

Восстав, зажал мне рот. А к вам есть просьба:

Как вы хранили тайну до сих пор,

Так точно же и впредь ее таите,

И что бы ни случилось в эту ночь,

Доискивайтесь смысла, но молчите.

За дружбу отплачу. Храни вас бог!

А около полуночи я выйду

И навещу вас.


Все


Ваши слуги, принц.


Гамлет


Какие слуги — мы теперь друзья.

Прощайте.


Все, кроме Гамлета, уходят.


Гамлет


С мечом отцовский призрак! Быть беде!

Обман какой-то. Только бы стемнело.[20]


Кричит петух. Могильщики ставят гроб перед занавесом.


1-й могильщик


Ну что? Являлась ныне эта странность?


2-й могильщик


В вооруженьи с ног до головы.

Два раза важным шагом проходил.

К войне наверно. Строгости ввели,

Стесняющие граждан.


1-й могильщик


А мне болтали: ходит весь покрыт

Коростой, пакостной и гнойной —

Один сплошной лишай.


2-й могильщик


Да брось болтать!

Он спал в саду. Ужалила змея.

Створожилась вся кровь, как молоко.


1-й могильщик


Откуда змеи здесь?..


Уходят.


Входят Лаэрт и Офелия.

Лаэрт поднимает занавес, пропускает Офелию вперед, дает распоряжения слугам насчет своих вещей, слуги уходят с мешками, выносят его вещи.

Разговаривая с Офелией, Лаэрт как бы видит перед собою зеркало. И делая наставления, подыскивая аргументы, как ее убедить, не забывает еще и на себя посмотреть, как он выглядит, проверяет, все ли он взял, не забыл ли чего. Полоний вдалеке прислушивается к разговору.


Лаэрт


Прощай, сестра. Мешки на корабле.[21]

Пообещай не упускать оказий

И при попутном ветре не дремли

И вести шли.


Офелия и Лаэрт сидят на гробе, опираясь на занавес.


Офелия


Не сомневайся в этом.



Офелия — Н. Сайко, Лаэрт — В. Иванов.

Фото В. Ахломова


Лаэрт


А Гамлета ухаживанья — вздор.


Офелия отворачивается к занавесу, чтоб он не видел ее лица. Она понимает, что не умеет скрывать свои чувства. Лаэрту надо не забыть еще в зеркало заглянуть: ему показалось, что прыщик выскочил на губе, а надо целоваться, там подруга на корабле. Лихорадка некстати…


Считай их блажью, шалостями крови,

Фиалкою, расцветшей в холода,

Нежданной, гиблой, сладкой, обреченной

Благоуханьем мига, и того

Не более.


Здесь Офелия перестраивает тело и спрашивает его, почему он так думает:


Офелия


Не более?


Лаэрт


Не более.


Лаэрт бросает на нее взгляд. Он увидел в ее ответе сомнение. И тогда решает говорить целый монолог. Значит, у них действительно серьезные отношения с Гамлетом. И даже Полоний потом допытывается: что, как, почему?


Подумай, кто он, и проникнись страхом.

Он сам в плену у своего рожденья.

Не вправе он, как всякий человек,

Стремиться к счастью. От его поступков

Зависит благоденствие страны.

Он ничего не выбирает в жизни,

А слушается выбора других

И соблюдает выгоду народа.

Продолжить чтение
Рекомендуем почитать
И всегда — человеком…

В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.

Конвейер ГПУ

Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.

Мир мой неуютный: Воспоминания о Юрии Кузнецове

Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.

История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 10

«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».

История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 5

«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.

Борис Львович Розинг - основоположник электронного телевидения

Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.

Дневник режиссера. Комедии. Гайдай, Рязанов, Быков, Чулюкин, Серый, Фетин, Коренев, Оганесян

«Смеяться, право, не грешно, над тем, что кажется смешно» — этот афоризм Николая Карамзина можно назвать одним из девизов советского кинематографа. Наши режиссеры, такие как Леонид Гайдай и Эльдар Рязанов, обладали великолепным чувством юмора, чаще всего, сочетавшееся с отменным вкусом и чувством стиля. Они дарили радость многим поколениям советских людей и давали путевку в жизнь нашим любимым актерам. Их добрые и веселые творения стали неотъемлемой частью нашей жизни. Книга известного кинокритика Федора Раззакова рассказывает о наиболее известных и любимых советских комедиях, о фильмах, которые не устаревают и постоянно находят новых поклонников.

Племянница словаря. Писатели о писательстве

Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.

Мой друг – Сергей Дягилев. Книга воспоминаний

Он был очаровательным и несносным, сентиментальным и вспыльчивым, всеобщим любимцем и в то же время очень одиноким человеком. Сергей Дягилев – человек-загадка даже для его современников. Почему-то одни видели в нем выскочку и прохвоста, а другие – «крестоносца красоты». Он вел роскошный образ жизни, зная, что вызывает интерес общественности. После своей смерти не оставил ни гроша, даже похороны его оплатили спонсоры. Дягилев называл себя «меценатом европейского толка», прорубившим для России «культурное окно в Европу».

Чутье современности. Очерки о русской культуре

Василий Осипович Ключевский (1841–1911) – выдающийся русский историк, общественный деятель, педагог, председатель императорского Общества истории и древностей российских при Московском университете. В сборник вошли все его статьи и речи, посвященные истории русской культуры. Многие его наблюдения и выводы звучат и сегодня злободневно и поучительно. Это, в первую очередь, очерки об историках, своих учителях и коллегах – Соловьеве, Буслаеве, Татищеве, Карамзине, Погодине, Грановском… Значительное число очерков посвящено писателям и поэтам: несколько статей и речей о Пушкине, статьи о Фонвизине, Лермонтове, Гоголе, Достоевском, Чехове… В своих размышлениях о русской культуре Василий Осипович проникал и в «дивную глубину человека», и в нравственную историю общества.