Таганка: Личное дело одного театра - [153]

Шрифт
Интервал

В первом акте на сегодня, к сожалению, остается кульминацией … сцена раскулачивания. Хотя я уже говорил, что театр здесь несколько и смягчил, но при всем этом эта сцена остается самой действенной во всем первом действии. И получается несколько неправильный акцент…

Вот, пожалуй, это два основных замечания по первому действию.

Что касается второго акта, здесь замечаний несколько больше, и, прежде всего, я хотел бы вернуться к тому замечанию, о котором мы говорили и на котором сегодня я тоже хочу заострить особое внимание.

Это сцена двух застолий. Театр действительно сменил песни, несколько сократил. Но все равно остается какое-то гнетущее ощущение после этих двух сцен. Вы меня извините, но идет пьянка, и сидят там не люди, которые пьют, а они уже как животные стали. Все берут руками, причем все время идут перебивки — то одно, то другое[867], — это нагнетает очень не нужную атмосферу для всего спектакля.

Я бы просил театр очень внимательно подумать и найти какое-то решение этой сцены.

Мне кажется, что послужила бы хорошим подспорьем для высветления всего второго акта сцена, которая происходит в клубе. Сейчас фактически там заняты только Алъка и офицер, и потом выходят в пляс Маня-большая и Маня-маленькая. Мне кажется, театру, может быть, стоит подумать над тем, чтобы показать … современную молодежь. По-моему, сцена в клубе как раз и дает такую возможность… и, возможно, в эту жизнь врываются Маня-большая и Маня-маленькая. Сейчас же получается, что вся эта сцена сделана ради того, чтобы показать этих двух подвыпивших баб, и она звучит как пародия, как издевка над русским человеком, над русской пляской нашей. Они танцуют эту «барыню», которую все русские люди очень любят.‹…›

Нужно … где-то еще найти какие-то такие акцентики, которые могли бы как-то высветлить вторую часть.

К сожалению, произошло вот что: хотя театр и многое сделал в работе над образом Пелагеи, и (ее монолог о хлебе звучит очень хорошо) вдруг здесь прозвучала нотка трагедийная, и я бы просил театр, чтобы Славина играла так: это должен быть монолог о хлебе как о радости труда… В последнем монологе у нее появилась грустинка, но я думаю, что это дело наживное.

Мне кажется, что Петра Ивановича театр точно определил: это человек, примазавшийся к труженикам села, он пробивной, решает какие-то вопросы… Мне хотелось бы, чтобы театр … подумал о какой-то диалектике этого образа. Да, мы знаем, что после войны, когда не было ничего, в деревне было очень сложно, таких людей было очень много, которые добывали, пробивали, но та самоуверенность, с которой приходит Петр Иванович в финальной сцене, в разговоре с Пелагеей, — мне кажется, что эту сцену можно решить и несколько по-другому.

Мне кажется, что, к сожалению, хотя театр уже кое-что и сделал по уменьшению сцены пьянки, все-таки во втором действии уж огромное количество этих выпиваний. Мы говорили об этом, мне не хотелось бы сейчас повторяться вновь, но мы указывали конкретные моменты, где, наверное, и не нужно уже выпивать. ‹…›

Сейчас… нашу советскую деревню показывают внешне [неправильно] даже с точки зрения одежды… А народ… появляется первоначально очень бедно одетый, так и в финале спектакля он остается таким. Нужно подумать… — я точно не могу сказать, это дело режиссера, — но подумать, как-то показать, что народ тоже за это время изменился и есть какие-то положительные сдвиги.

Мы говорили тогда Юрию Петровичу, и он согласился с нами в том, что сцена, где показывается выход Лидки[868], — это очень хорошая красочка, но подумать нужно. И, кстати, в повести говорится, что она приходит помогать Пелагее, — может быть, несколько расширить эту сцену…

Если вы заметили, то все мои замечания сводятся к тому, чтобы найти какие-то моменты высветления всей второй части. ‹…›

Театр поднимает очень важные вопросы, вопросы проблемные. Проблемные вопросы решить так просто и так гладко невозможно. Проблема и есть проблема, она требует рассуждений и мыслей. И то, что сегодня происходит у нас здесь обсуждение, это как раз и говорит о том, что мы чрезвычайно заинтересованы, точно так же, как и театр, в появлении на сцене очень нужного и необходимого нам спектакля. Мне кажется, Борис Васильевич [Покаржевский], что сейчас спектакль на верном пути, но требуется еще серьезная работа, для того чтобы его показать на зрителе.

В. П. Селезнев. Прежде всего, хочется поблагодарить театр за обращение к теме … важной и серьезной и не столь уж, наверное, успешно в художественном отношении осмысленной на сцене. Мне кажется, здесь содружество с автором дает очень интересные, положительные в своей основе результаты. Именно с этого мне хочется начать потому что мне кажется, что театр находится сейчас на пороге создания … очень интересного спектакля. Поэтому такое исследовательское у автора… осмысление … жизни, характера русского человека на деревне — это, мне кажется, представляет большой художественный интерес, и в большой степени это удалось сделать и театру. ‹…› Прежде всего, наверное, здесь режиссура интересна, и интересные актерские работы открылись. …я полностью присоединяюсь к тому, что было высказано в смысле актерских работ и Демидовой, и Славиной. Мне кажется, это очень интересные характеры, прежде всего, у Демидовой — характер русской женщины,… доброта человека, которая пронесена через всю жизнь, через все ее сложности жизненные…


Рекомендуем почитать
Польский театр Катастрофы

Трагедия Холокоста была крайне болезненной темой для Польши после Второй мировой войны. Несмотря на известные факты помощи поляков евреям, большинство польского населения, по мнению автора этой книги, занимало позицию «сторонних наблюдателей» Катастрофы. Такой постыдный опыт было трудно осознать современникам войны и их потомкам, которые охотнее мыслили себя в категориях жертв и героев. Усугубляли проблему и цензурные ограничения, введенные властями коммунистической Польши. Книга Гжегожа Низёлека посвящена истории напряженных отношений, которые связывали тему Катастрофы и польский театр.


Дорога через Сокольники

Виталий Раздольский принадлежит к послевоенному поколению советских драматургов. Пьесы, вошедшие в его книгу, тесно связаны друг с другом и отличаются идейно-тематической целостностью. Автор тонко подмечает пережитки в сознании людей и изображает их в острообличительной манере. Настоящий сборник составили пьесы «Беспокойный юбиляр», «Дорога через Сокольники», «Знаки Зодиака».


Монти Пайтон: Летающий цирк (Monty Python’s Flying Circus). Жгут!

Цитаты, мысли, принципы, максимы, диалоги и афоризмы героев и героинь сериала «Летающий цирк Монти Пайтона» («Monty Python’s Flying Circus»):Когда-нибудь ты поймешь, что есть вещи поважнее, чем культура: копоть, грязь и честный трудовой пот!Мистер Олбридж, Вы размышляете над вопросом или Вы мертвы?Американское пиво – это как заниматься любовью в лодке: слишком близко к воде.В сущности, убийца – это самоубийца экстраверт.А теперь я обращаюсь к тем, кто не выключает радио на ночь: не выключайте радио на ночь.И многое другое!


Играем реальную жизнь в Плейбек-театре

В книге описана форма импровизации, которая основана на истори­ях об обычных и не совсем обычных событиях жизни, рассказанных во время перформанса снах, воспоминаниях, фантазиях, трагедиях, фарсах - мимолетных снимках жизни реальных людей. Эта книга написана для тех, кто участвует в работе Плейбек-театра, а также для тех, кто хотел бы больше узнать о нем, о его истории, методах и возможностях.


Актерские тетради Иннокентия Смоктуновского

Анализ рабочих тетрадей И.М.Смоктуновского дал автору книги уникальный шанс заглянуть в творческую лабораторию артиста, увидеть никому не показываемую работу "разминки" драматургического текста, понять круг ассоциаций, внутренние ходы, задачи и цели в той или иной сцене, посмотреть, как рождаются находки, как шаг за шагом создаются образы — Мышкина и царя Федора, Иванова и Головлева.Книга адресована как специалистам, так и всем интересующимся проблемами творчества и наследием великого актера.


Закулисная хроника. 1856-1894

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.