Таежный бродяга - [89]
Северный олень для туземцев — поистине, благословение Божие. Он обеспечивает их всем необходимым, буквально всем! Из оленьих шкур шьется одежда и изготовляется обувь, из жил делаются нитки, из рогов и копыт — различные украшения, гребни, браслеты, а также чубуки для трубок и рукоятки для ножей. И основная пища здесь тоже — олень! Мясо его варят, коптят и вялят, то есть выдерживают сырым на ветру, на морозе. Вот вяленое, нарезанное тонкими ломтями мясо — самое распространенное блюдо у оленеводов. А главное лакомство — язык и губы, костный мозг и, конечно же, свежая парная оленья кровь.
У «береговых» — все иначе. Они во многом зависят от случая, от стечения обстоятельств. Выпадает, порою, скверный сезон — и тогда они терпят голод. Собирают корни растений и даже древесных червей. Белые и жирные, черви эти кладутся в суп — и навар от них получается довольно густой…
Однако до этого дело доходит редко; людям здесь все-таки помогает «большая земля». Да и само море, оно тоже почти никогда не оставляет их без прокорма.
Морские дары, как правило, щедры! И в общем, жизнь на побережье идет не так монотонно, как в глубинах тундры, и женские украшения здесь богаче (из перламутровых раковин, из моржовых бивней). И кухня — разумеется, в добрые дни — выглядит весьма разнообразной.
Состоит она, преимущественно, из рыбных блюд. Их множество, горячих и холодных. Рыбу в изобилии солят, коптят, а некоторые сорта (треску, молодую лосоську) употребляют в сыром виде. И больше всего здесь ценится сырая тресковая печень, рыбий жир, свежая икра и слегка обжаренное, подрумяненное, тюленье сало!
И когда якуты (впрочем, так же, как и камчадалы) принимают гостя, — стол уставляется именно этими лакомствами.
«Береговые» — народ оседлый. Большинство из них живет в избах. Там, как правило, всегда хорошо натоплено. А в честь гостя полагается топить особенно жарко, не жалея дров! Таков местный шик… В этой жаре высидеть одетым нельзя, невозможно. Поневоле приходится разоблачаться… И, помнится, поначалу я часто чувствовал себя там — как в бане.
В бане, исполненной адской духоты и насквозь пропитанной запахом рыбьего жира!
Рыбий жир здесь очень популярен. Его любят не только люди, но и собаки; они жадно вылизывают каждую пролитую его каплю. Его используют не только в кулинарии, но и при других надобностях. Он помогает при ожогах, ссадинах, нарывах. Он благотворно действует на кожу, размягчает ее, делает гладкой и шелковистой — и потому играет важную роль в туземной косметике.
Ибо женщины — всюду женщины. Стремления у них, в принципе, одинаковы. (Разница только в критериях, в восприятии вещей.) И если, в отличие от европейских своих сестер, якутские и чукотские женщины почти никогда не купаются — то этому есть свои причины. Существует поверье, что с морскою водой смывается счастье… Однако забота о нарядах, об украшениях, о красоте и качестве кожи присуща им всем в полной мере!
У них вы можете встретить немало всяких мазей и притираний на рыбьем и животном жиру. Кстати, ведь именно от них, от северных женщин, проник в европейскую косметику секрет знаменитого «спермацета»: особого, нежнейшего, очень ценного кашалотового жира. И «спермацетом» назвали его уже в Европе — непонятно почему (по глупости? или ради приманки?), так как к сперме продукт этот не имеет ни малейшего отношения и добывается у кашалота из головы.
И они, также первыми, задолго до нас, были осведомлены о таинственных, благодетельных свойствах талого снега, весенней воды…
Приятель мой, Алеша (киномеханик, с которым мы вместе разъезжали по стойбищам), заметил однажды:
— Вся здешняя цивилизация — на рыбьем жиру!
Сказано было остроумно, но — зло. И это тем более выглядело странным, что сам-то он, по матери, был якутом.
Имелся у него, впрочем, и отец, и тоже якут… Но в действительности Алеша родился не от него (он сам мне в этом признался). Я спросил с осторожностью:
— От кого же — если не секрет?
— Не секрет, — усмехнулся он, — от какого-то проходимца… Наверное, от такого же, как и ты! У нас ведь женщины дают всем, кто придет, кто захочет. А мужья не препятствуют. Наоборот! — И потом — щуря узкие свои глаза: — Да ты наверняка сам уж попробовал, убедился… Так ведь?
— Так…
— Сколько ж раз?
— Это не важно. Ты мне вот что скажи: почему мужики-то не препятствуют, а? Что ж они, вовсе без самолюбия?
— Ну, тут не так все просто, как кажется, — задумчиво проговорил Алеша, — и дело не в самолюбии… Я как-то разговаривал со здешним шаманом. Есть у нас такой старичок — и он объяснил. Это с древности повелось. Племена-то ведь наши — небольшие. И раньше они жили обособленно, замкнуто. С чужими не смешивались. Ну и постепенно каждое племя стало как бы превращаться в одну общую семью, понимаешь? Вот тогда-то и возникла надобность в том, чтобы старую кровь — разбавить свежей, чужою… И появилась поговорка: «Если муж изменяет — это брызги из дома, а если жена — брызги в дом!» Да это потом уж и изменой перестало считаться. Вошло в обиход. Ну а места у нас, на побережье, бойкие! Корабли ходят часто. И часто останавливаются. И в общем тут много народу успело побывать — и побрызгать…
Михаил Дёмин, настоящее имя Георгий Евгеньевич Трифонов (1926–1984), — русский писатель, сын крупного советского военачальника, двоюродный брат писателя Юрия Трифонова. В 1937 году потерял отца, бродяжничал, во время Второй мировой войны после двухлетнего тюремного заключения служил в армии; после войны в связи с угрозой повторного ареста скрывался в уголовном подполье. В 1947 году был арестован и осужден на шесть лет сибирских лагерей с последующей трехлетней ссылкой. После освобождения начал печататься сначала в сибирской, затем в центральной прессе, выпустил четыре сборника стихов и книгу прозы.
Повесть «…И пять бутылок водки» – первое русское произведение такого жанра, появившееся на Западе, – впервые вышла в 1975 году в переводе на французский и итальянский языки. Герои книги – городские уголовники – действуют на юге Украины, в солнечной Полтаве.В отзывах на произведения Демина критики неизменно отмечают редкое умение сочетать захватывающий сюжет с точностью и достоверностью даже самых мелких деталей повествования.
Книга ведет читателя в жестокий мир таежных болот и алмазных приисков Якутии – самой холодной области Восточной Сибири. В отзывах на произведения Михаила Демина критики неизменно отмечают редкое умение сочетать захватывающий сюжет с точностью и достоверностью даже самых мелких деталей повествования. Так, по его «сибирским» книгам действительно можно изучать Сибирь!
Освобождение из лагеря в Советском Союзе не означало восстановления в правах. Бывшие заключенные не имели права селиться и даже появляться в 17 главных городах, а там, где можно было проживать, их не брали на хорошую работу. Выйдя из заключения в 1952 году, Дёмин получил направление на три года ссылки в Абакан, но, собираясь заняться литературой, в нарушение всех предписаний поехал в Москву. Бывшему блатному не так легко было стать советским писателем. Хотя Дёмин заявлял, что всего хотел добиться сам, он решил обратиться к своему кузену Юрию Трифонову, которого считал баловнем судьбы…
ЛитРПГ. Двое неразлучных напарников попадают в запутанную киберисторию.
Роман «Post Scriptum», это два параллельно идущих повествования. Французский телеоператор Вивьен Остфаллер, потерявший вкус к жизни из-за смерти жены, по заданию редакции, отправляется в Москву, 19 августа 1991 года, чтобы снять события, происходящие в Советском Союзе. Русский промышленник, Антон Андреевич Смыковский, осенью 1900 года, начинает свой долгий путь от успешного основателя завода фарфора, до сумасшедшего в лечебнице для бездомных. Теряя семью, лучшего друга, нажитое состояние и даже собственное имя. Что может их объединять? И какую тайну откроют читатели вместе с Вивьеном на последних страницах романа. Роман написан в соавторстве французского и русского писателей, Марианны Рябман и Жоффруа Вирио.
Об Алексее Константиновиче Толстом написано немало. И если современные ему критики были довольно скупы, то позже историки писали о нем много и интересно. В этот фонд небольшая книга Натальи Колосовой вносит свой вклад. Книгу можно назвать научно-популярной не только потому, что она популярно излагает уже добытые готовые научные истины, но и потому, что сама такие истины открывает, рассматривает мировоззренческие основы, на которых вырастает творчество писателя. И еще одно: книга вводит в широкий научный оборот новые сведения.
Книга посвящена одному из самых значительных творений России - Храму Христа Спасителя в Москве. Автор романа раскрывает любопытные тайны, связанные с Храмом, рассказывает о тайниках и лабиринтах Чертолья и Боровицкого холма. Воссоздавая картины трагической судьбы замечательного памятника, автор призывает к восстановлению и сохранению национальной святыни русского народа.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.
Бунт на зоне называется разморозкой. Это когда зэки, доведенные до крайности начальственным беспределом, «мочат» сук-активистов и воюют даже со спецназом. Начальник лагеря подполковник Васильев бунта не хотел, но закрутил гайки до упора сознательно: ему нужен чемодан с ценным грузом, а смотрящий за зоной Батя обязательно пошлет на волю маляву с наказом доставить сюда чемодан – только получив его содержимое, он может одолеть «хозяина». Вот пусть и летит на Колыму «грузняк», а Васильев его перехватит… План четкий, но и Батя не так прост.
Коля Колыма всегда слыл пацаном «правильным» и среди блатных авторитетом пользовался заслуженным, ибо жил и мыслил исключительно «по понятиям», чтил, что называется, неписаный кодекс воровского мира. Но однажды он влип по самое «не могу». Шутка ли: сам Батя, смотрящий по Магаданской области, дал ему на хранение свои кровные, честно заработанные сто кило золота, предназначенные для «грева» лагерного начальства, а Коля в одночасье «рыжья» лишился – какие-то камуфлированные отморозки совершили гусарский налет на его квартиру, замочили корешей Колымы и забрали драгметалл.