Таежный бродяга - [81]

— Ты что, ты что? Сдурел, что ли?! Это же блатные. Лучше в их дела не встревать — сразу убьют… Идем-ка от греха!

— Пусти, — сказал я, стряхивая ее руку. — Как так — идем? Не видишь разве: трое бьют одного…

И, забыв о ней, я кинулся к месту схватки.

Появился я там внезапно, и это дало мне некоторое преимущество. Одного я сразу сбил — ударом каблука в поясницу. Он покатился, вопя. И быстро затих. Другой повернулся ко мне… И я увидел вдруг широкую, плоскую, изрытую крупными оспинами физиономию. И на мгновение замер, изумленный.

И потом сказал, пригибаясь и нашаривая за голенищем ребристую рукоятку ножа:

— Ну, здорово, Рашпиль! Вот мы, наконец, и встретились… Давно я тебя ищу.

— Ты? — растерянно проговорил Рашпиль. — Вот так чудеса… — Он сделал неуловимое движение рукой — и в ней блеснуло синеватое узкое лезвие. — Ты еще живой?

— Как видишь, — усмехнулся я.

— Странно…

— Это почему же?

— Так я думал, Копченый давно уже тебя упокоил, прибрал к рукам…

— Значит, это ты навел его тогда на меня?

— Конечно.

— А как ты сам-то оказался в Белых Ключах?

— Так же, как и ты, — по той же статье…

— Жалко, мы там не увиделись, не потолковали!

— Ничего… Потолкуем теперь!

Мы говорили стремительно, яростно, с напряжением глядя в зрачки друг другу, и осторожно двигались по кругу.

Я сделал несколько ложных выпадов и отметил, что он излишне нервничает, бережется… Вот тут между нами была отчетливая разница: он берег себя, а я — нет! Мне было сейчас плевать на все! И, покружившись еще, я прыгнул и уклонился от его поднятой руки. И поднял и опустил — свою. И потом опять… И когда Рашпиль упал, я осмотрелся торопливо — ища взглядом третьего, мгновенно вспомнив о нем!

Третьего не было… Вернее, он был, но тоже лежал. И не двигался. А тот, кого избивали, теперь стоял над ним — на коленях. И медленно утирал фуражкой окровавленное свое лицо.

— Ну, братишка, — тихо сказал он мне, — спасибо! Выручил… Без тебя они бы, сволочи, меня добили.

С трудом, кряхтя, он поднялся. Натянул на лоб фуражку. И на околышке ее — в лунном свете — блеснул морской серебряный краб.

Человек, которого я выручил, оказался штурманом Северного тралового флота. Он приезжал сюда на побывку, к родне. И загулял. И связался по пьяному делу с проституткой, а та навела его на шпану. Морячка стали грабить — и завязалась драка… История, в общем-то, была проста и обычна, но закончилась она кровью — и потому оставаться здесь нам уже было нельзя!

— Едем со мной, — сказал штурман, — в Мурманском управлении у меня друзей полно; что-нибудь придумаем!

И вот так, нежданно, я всплыл со дна на поверхность. И двинулся теперь по дороге, именуемой в мореходных лоциях Великим Северным морским путем.

Часть шестая. Ветер странствий

Ветер. Сумерки. Час прилива.

Шторм над Беринговым проливом…

Шторм крепчает. Во весь простор —

от Аляски и до Таймыра.

Друг на друга глядят в упор

две земли, два несхожих мира.

Две земли… С этой мыс, и с той.

И стоят над водой сурово

Англосакс да казак простой;

мыс Уэльского,

мыс Дежнева.

Глава 1. Великий путь

Великий Северный морской путь (или же, в виде упрощенной аббревиатуры, — Главсевмор) пролегает вдоль полярных побережий Азиатского континента. Он идет от Белого моря — до Берингова пролива. Начинается в Архангельске и оканчивается вблизи Аляскинских скал. И хотя официальное это название он приобрел уже в наше время — известен он давно. Очень давно! Это древний путь норманнов — морских скандинавских бродяг. Путь новгородских «ушкуйников» — славянских авантюристов, впервые прошедших здесь на заре российской истории, более тысячи лет назад. В период позднего Средневековья на пути этом можно было встретить корабли «Ганзы» (Германского торгового союза), а с началом Ренессанса — казачьи ладьи, ведомые Шубиным, Санниковым, Дежневым. Все это были типичные конкистадоры Севера; люди напористые, непреклонные, суровые и, в то же время, — неисправимые фантазеры.

Левка Шубин, к примеру, отплыл из Архангельска на поиски легендарных сокровищ племен Монгомзи… Не нашел их, естественно. Но зато первым обследовал низовья великой сибирской реки — Оби. И основал там город Мангазею. Санников — скупщик пушнины, — проходя на промысловой ладье вдоль берегов Якутии, однажды увидел в морской дали очертания неведомой земли. И потом, забросив дела, он много раз возвращался сюда — искал эту землю. И хотя она странным образом исчезла и никто никогда ее так и не смог увидеть, — он упорно верил в свое открытие и заражал этой верой других. И тем самым немало способствовал освоению края. И вот — любопытная деталь! Перед смертью Санникова сыновья упрашивали его отречься от заблуждения, покаяться, признаться в ошибке. Но он не отрекся и не покаялся. И так и умер, завещая им: «верить и искать!»

Его земля исчезла — но все-таки не совсем, не совсем… Как бы то ни было, в истории навсегда осталась знаменитая «Земля Санникова». Она осталась как одна из загадок Севера. И пожалуй, еще как загадка людской души. И конечно же — это бесспорно! — как образец и символ нерушимой веры в мечту, в ее реальное осуществление.

Ибо что, в конечном счете, двигало всеми этими людьми, уводило их во льды, в неизвестность, зачастую — на верную гибель? Конечно же мечта! Мечта о богатых находках и удивительных открытиях…