Таежным фарватером - [44]
Первый прохожий, которого мы допрашивали относительно постановки общественного питания, с сомнением произносит:
— В Сургуте, может, ресторан работает?
— А это разве не Сургут? — искренне удивляемся мы, оглядывая порт, жилые кварталы и улицу.
— Не-е! Черный мыс. А Сургут за два километра. На автобусе. А пешими, так по этой улице дойдете.
Ну, что ж: два километра натощак — это все-таки не километр без бензина. В конце концов любопытно: неужели эта улица так длинна, что может привести в Сургут.
Она и верно некоротка. Идем сначала мимо безмолвного строя домиков, протянувшихся по прямой, словно в каком-то степном селе. Слева от накатанной песчаной колеи, за молодым сосняком, открылась Обь. А улица дальше ведет. Показались справа дома-новостройки. Все на один фасон. Будто только с конвейера сняли их. Тут, пожалуй, целый микрорайон. Не диво, право: Сибирь ныне торопится отстроиться. Но вот над двухэтажными домами кран высится. Обыкновенный строительный кран. У его подножия сложены панели. Интересно. Недеревянный дом — это уже диво. Панель — самая обыкновенная, шершавая и серая — вызывает в эдаком отдалении от областного центра чувство восхищения. К ней хочется обратиться на Вы.
За новым пятиэтажным домом пологий спуск к речке, деревянный мост — езженый-переезженный, латаный-перелатаный. Вступаем на него. Внизу гусиная армада. У берегов лодки призатопленные. Вокруг никого.
Что ж, идем дальше. Мимо старых почерневших избушек, по кривоколенной, разбитой машинами улице. Тут гусеницы и шины наземной техники обнажают тело болота. Выходим на тесную площадь. Ее окружают двухэтажные бревенчатые дома. Глянешь на них — и не ошибешься: построены в тридцатые годы. От площади тянется тенистая и тихая улица. В конце ее водный простор. Может, туда отправиться? А не все ли равно, куда идти?
И вдруг слышим из открытого окна:
— Алло! Это секретарь горкома комсомола Рукавишников. Добрый день. А Лагутин дома? Нет?! В отпуске? Когда улетел? Вчера? Ну, извините.
Слушаем этот телефонный монолог до конца. Вот это да! В воскресенье в опустевшем городе комсомольский вожак на посту! Ну, как тут не зайти в горком?
Среднего роста, широкий в плечах молодой человек удивленно смотрит на вошедших. Но мы тут же напоминаем ему, что в воскресный день не принято работать. Он смущенно, будто оправдываясь, замечает:
— Опять накопились письма.
— Откуда же их столько?
Солдаты пишут. И все об одном: хотят к нам — на нефтяную целину. А еще, представляете, однополчане письмо приспели. Сам-то демобилизовался недавно.
Он держит в руках конверт. Солдатское письмо. Все как полагается: треугольник фиолетовый, Вэ Чэ — такая-то. А в письме, понятно, про нефтяную целину. Но не только. Есть в нем и такие слова: «Ты нам о зарплате и трудностях не пиши. Лучше о каком-нибудь буровике расскажи. И желательно подробно Мы же к тебе не вдвоем-втроем собираемся, а всем взводом…»
— Вот и ломаю голову, что им написать. Хочется рассказать о Лагутине. Это наш самый знаменитый буровой мастер. Очень хочется! Не получается, однако. Ему самому только что звонил домой. Да сказали, что улетел на юг.
— А чем же он знаменит? — спрашиваем мы с надеждой хоть как-то ободрить секретаря горкома.
— Чем? Да всем! Вы его не знаете? И ничего не слышали? Ну, что вы. Интересный человек. Молодой, горячий. Настойчивый. И конечно, мастер, каких мало. В бригаде его уважают.
Володя задумывается. Словно проверяет себя: не перехвалил ли знаменитого мастера.
— Понимаете, не сразу раскроется он первому встречному. Когда я в первый раз прилетел к нему на буровую, запомнилось, как посмотрел он недоверчиво. Много расспрашивал, а сам не рассказывал. Я думаю, это потому, что ему пришлось пережить в войну много. Мальчишкой партизанил. В Крымских катакомбах. Ходил в разведку. И очень часто с одним человеком. А тот оказался предателем. Потом на глазах у Лагутина расстреляли двух его братьев.
Он и на фронте воевал. А после войны на родину не вернулся. Сразу в Сибирь поехал. С тех пор все на буровой.
Часто вот слышишь: Гагарину или какому-нибудь нашему ученому присвоили за границей звание почетного гражданина города. Здорово, правда? Как это сильно звучит: почетный гражданин города! У нас это почему-то не заведено. А если бы было такое, Лагутину первому, думаю, присвоили бы звание почетного гражданина Сургута. Он же первую скважину в нашем районе пробурил! В пятьдесят первом. Она всем другим скважинам нынешним мамашей приходится.
Геологи не нахвалятся им. Говорят, что он, как никакой другой мастер, понимает, зачем нужно без конца поднимать керн, простреливать пласты. Понимает, что это не прихоть геолога, с которым вместе ищут нефть. И дружбой с ним дорожат. Не то что с иными бригадирами. Знаете, бывают такие: геологу в глаза «да-да, конечно…», а отвернется — пустит вслед недоброе слово.
А был случай, когда он бурил сразу две скважины: свою и соседнюю. На другой-то мастер заболел в самое горячее время. Да и бригада там была неважная: нытики подобрались. В общем, отправил Лагутин их с буровой по домам. Разделил своих на две бригады и начал действовать. Отстоит вахту на одной скважине — и на другую. Вставал на лыжи — да через болота и тайгу четырнадцать километров. Постоит вахту — и обратно. Когда он спал, никто не знает. А если и удавалось прилечь, все слышал сквозь сон. Чуть не так зашумели моторы, чуть не так загудела колонна — тут же на ногах. Добурили обе скважины до заданной глубины. Дошли до нефти.
Заметки о путешествии по водному маршруту из Кронштадта в Пермь. Журналист Б. Базунов и инженер В. Гантман совершили его за 45 дней на катере «Горизонт» через Ладожское озеро, систему шлюзов Волго-Балта, Рыбинское водохранилище, по рекам Волге и Оке.
История финского журналиста, который отправился на год в самый холодный регион России – Якутию. Юсси Конттинен вместе с семьей прожил год в якутской деревне, в окружении вечной мерзлоты. Он пережил суровую зиму, научился водить «УАЗ» и узнал, каково это – жить в Сибири. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Книга открывает для читателей мир истории, архитектуры и культуры античных греко-римских городов, расположенных в западной части современной Турции. Вместе с автором вы побываете в античных городах, оказавших очень сильное влияние на развитие европейской цивилизации, таких как Милет, Эфес, Пергам, Сарды, Приена, Афродисиас и др. Детальное, яркое описание позволит читателю ощутить себя современником исторических личностей, тесно связанных с этим регионом — Фалеса, Фемистокла, Аристотеля, Гераклита, Александра Македонского, Марка Антония, римских императоров Адриана, Траяна, Марка Аврелия, первых апостолов, пройтись по тем же улицам, по которым ходили они, увидеть места, описанные в самых известных древнегреческих мифах и трудах античных историков и писателей.
В книге описывается путешествие, совершенное супругами Шрейдер на автомобиле-амфибии вдоль Американского континента от Аляски до Огненной Земли. Раздел «Карта путешествия» добавлен нами. В него перенесена карта, размещенная в печатном издании в конце книги. Для лучшей читаемости на портативных устройствах карта разбита на отдельные фрагменты — V_E.
Аннотация издательства: «Автор этой книги — ученый-полярник, участник дрейфа нескольких станций «Северный полюс». Наряду с ярким описанием повседневной, полной опасностей жизни и работы советских ученых на дрейфующих льдинах и ледяных островах он рассказывает об успехах изучения Арктики за последние 25 лет, о том, как изменились условия исследований, их техника и методика, что дали эти исследования для науки и народного хозяйства. Книга эта будет интересна самым широким кругам читателей». В некоторые рисунки внесены изменения с целью лучшей читаемости на портативных устройствах.
В этой книге впервые на русском языке публикуются путевые записки трех английских путешественников XIX в. Выдающийся математик и физик Уильям Споттисвуд (1825–1883) в 1856 г. приобрел в Казани диковинное для англичанина транспортное средство – тарантас и проехал на нем по Европейской России от Москвы до Астрахани, побывал в городах и селах, заглянул в буддийский монастырь. Несмотря на то что незадолго до этого закончилась Крымская война, в которой родина путешественника противостояла нашей стране, англичанина принимали с исключительным радушием и во всем ему помогали. Известный эколог Джон Кромби Браун (1808–1895) несколько лет провел в России.
Автор этой книги врач-биолог посетил.) Мексику по заданию Министерства здравоохранения СССР и Всемирной организации здравоохранения для оказания консультативной помощи мексиканским врачам в их борьбе с малярией. Он побывал в отдаленных уголках страны, и это позволило ему близко познакомиться с бытом местных жителей-индейцев. Описание природы, в частности таких экзотических ландшафтов, как заросли кактусов и агав, различных вредных животных — змей, ядозуба, вампира, придает книге большую познавательную ценность.
В этой увлекательной повести события развертываются на звериных тропах, в таежных селениях, в далеких стойбищах. Романтикой подвига дышат страницы книги, герои которой живут поисками природных кладов сибирской тайги.Автор книги — чешский коммунист, проживший в Советском Союзе около двадцати лет и побывавший во многих его районах, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке.
Рог ужаса: Рассказы и повести о снежном человеке. Том I. Сост. и комм. М. Фоменко. Изд. 2-е, испр. и доп. — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2014. - 352 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. XXXVI).Йети, голуб-яван, алмасты — нерешенная загадка снежного человека продолжает будоражить умы…В антологии собраны фантастические произведения о встречах со снежным человеком на пиках Гималаев, в горах Средней Азии и в ледовых просторах Антарктики. Читатель найдет здесь и один из первых рассказов об «отвратительном снежном человеке», и классические рассказы и повести советских фантастов, и сравнительно недавние новеллы и рассказы.Во втором, исправленном и дополненном издании, антология обогатилась пятью рассказами и повестью.
В своей книге неутомимый норвежский исследователь арктических просторов и покоритель Южного полюса Руал Амундсен подробно рассказывает о том, как он стал полярным исследователем. Перед глазами читателя проходят картины его детства, первые походы, дается увлекательное описание всех его замечательных путешествий, в которых жизнь Амундсена неоднократно подвергалась смертельной опасности.Книга интересна и полезна тем, что она вскрывает корни успехов знаменитого полярника, показывает, как продуманно готовился Амундсен к каждому своему путешествию, учитывая и природные особенности намеченной области, и опыт других ученых, и технические возможности своего времени.
Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…Антология «Громовая стрела» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу вошли произведения российских и советских авторов, впервые изданные в 1910-1940-х гг.