Таежным фарватером - [4]

Увы, этой реке не дано очаровать гостя. Лениво текут ее воды цвета плохого кофе. Даже золотые стрелы щедрого солнца не могут пробиться через мутную поверхность.

И все-таки, как дал нам понять хозяин, именно Туре обязаны сибиряки больше всего. Ведь именно по ней пришел в Зауралье русский человек. Именно она несла ладьи сибирского Ильи Муромца. А через год после гибели казачьего атамана Ермака отряд стрельцов повторил его путь по Туре. Они-то и основали близ развалин старого татарского городка первое русское поселение.

Почти целое столетие — до устройства Сибирского тракта — оставалась Тура единственным путем сообщения из России в новую зауральскую страну. Не стрелец или купец, не землепашец или ремесленник сделали славу Тюмени в ту эпоху, а лодочник.

Служилые люди, торговцы вездесущие, послы иностранные и путешественники, царевы слуги — никто не обходился без речного умельца. Волжские и камские песни звучали над рекой, И песни невеселые. Поэтому рулевые и лоцманы, как пишет летописец, «давились и резались до смерти от того судового дела».

В те далекие годы возникло на берегах Туры «дощаничное дело». И многие тюменцы слыли превосходными судовыми мастерами — «дощаничными установщиками и смольниками». До наших дней дожила добрая традиция: дед учит строить суда сына, а тот — своего сына. Только не утлые «дощаники» мастерят ныне, а ходкие сухогрузы, вместительные нефтянки, само-разгружающиеся баржи.

Немало воды утекло в Туре с той поры, как отшвартовался у тюменской пристани первый пароход. Давно ли это было?

Тюменский летописец называет 1843 год благословенным, ибо в то лето коммерции советник Мясников приобрел пароход мощностью пятьдесят лошадиных сил и назвал его «Основа». Родоначальник сибирского флота сделал первый рейс Тюмень — Тобольск.

Так началось пароходство. Кстати, всего на два десятка лет позже, чем на Волге. А потом тюменские купцы, собравшись с силами, закупили в Бельгии стосильный пароход. И дали ему имя погромче — «Ермак». Однако он затонул на Оби, проплавав всего одну навигацию. После него ходили на север и на юг многие колесники. Эти уж не тонули. За некоторым исключением, все тюменской постройки. Да вот только названия давали им неважные. Каждый хозяин старался что-нибуДъ выдумать похлеще. Вот и плавали «Взор», «Любимец», «Кормилец», «Волшебник». Идет такой «Волшебник» из Тюмени в Томск десять суток. В Тобольске, Сургуте и Нарыме запасается дровами. Случись что с машиной в рейсе — беда: кругом безлюдье.

С дальних плесов Тура приносит нас обратно к шумным городским берегам. Катер причаливает между речным вокзалом и портом. Звуки горна с палубы теплохода, увозившего пионеров в лагерь, молчаливые портальные краны, повисшие над водой, самоходки, что загораживают корпусами полреки, — все это сразу возвращает нас из чудесного путешествия в прошлое. Чудесного потому, что там, у четырех ворот Тюмени, мы встретились с доблестными первопроходцами Сибири. На дорогах, ведущих к первому сибирскому городу, перед нами прошли целые эпохи. От лодочника до капитана нефтевоза, от ямщика до проводника железнодорожного экспресса, от пеших странников до пилота современного воздушного корабля.

Вот какую долгую жизнь прожила Тюмень. Впрочем, невеликое богатство нажила она за четыре столетия. Теперь только овладел город новой профессией, которая принесла ему мировую известность. Он стал геологом. И не проходит дня, чтобы в спорах ученых и руководителей промышленности, в прессе и по радио не упоминалась бы Тюмень.

Славу древнему граду принесли землепроходцы двадцатого века, открывшие под Западно-Сибирской низменностью великий океан нефти и газа. Запасы горючего, как утверждают специалисты, поразительны. И потому здесь штаб разведчиков и добытчиков «черного золота». Тут составляют карты генерального наступления на болота и тайгу. В город движется подкрепление— нефтяники Башкирии и Татарии, Баку и Грозного, проектировщики Москвы и Уфы, Киева и Ленинграда. Получив задания, они вылетают на передовую нефтяного фронта.

А фронт далек отсюда. Чтобы увидеть новое сокровище Сибири, нужно попасть в таежные, болотистые края, на просторы северной пустыни. Где-нибудь на обской протоке, в низинке сосновой гривы, рябят тяжелым золотым отливом нефтяные озера. Это амбары разведочных скважин, куда сливают нефть, чтобы определить ее дебит. Ажурные вышки поднимают головы выше самых гордых сосен и сверху любуются отражением своим в темных зеркалах нефтяных озер. А где-то среди топей и хлябей готовят буровики новые разведочные скважины. Они вскроют недра, чтобы взметнулась над землей нефть темным фонтаном. Продираются сквозь тайгу тягачи. Несут машины на плечах сейсморазведочную станцию или буровой станок. Где пройдут тягачи, взрывы грохочут: идет поиск нефти и газа…

Конечно, перед началом путешествия по рекам Западной Сибири мы не можем не побывать у первооткрывателя тюменской нефти — Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской премии Юрия Георгиевича Эрвье. Мы напросились в гости к начальнику Тюменского территориального геологического управления, чтобы от него самого услышать рассказ о судьбе большого открытия, о людях, свершивших этот подвиг, о своеобразии богатства. Ведь наш путь лежит как раз к новому нефтяному полюсу. Разве маловажно, что скажет по этому поводу геолог № 1 Западной Сибири?