Табель первокурсницы - [51]

— Первый этаж комната одиннадцать «А», — сверившись с записями в толстой тетради, сказала девушка. — Проходите, леди, но ненадолго, ей положен покой.

Немного нервно сдернув перчатки, я направилась в просторный коридор женского крыла. Но все-таки не выдержала и обернулась, неловко прижимая к себе бумажный сверток с посылкой, будь она неладна. Кристофер продолжал улыбаться. Вероятно, в этом и состоял план, отправить меня к Гэли, а сам в это время… Что? Будет расточать улыбки? И Девы с ним. Пусть расточает.

Тогда почему же жжет внутри?

Одиннадцатая комната под литерой «А» оказалась почти в самом конце крыла. Сперва шли сдвоенные двери общих палат, где лечились зажиточные горожане, но не настолько зажиточные, чтобы позволить себе отдельную комнату и личного целителя. Потом апартаменты богатых купцов и дворян. Бедняков принимали бесплатно с черного хода, там обычно оборудовали несколько кабинетов первой, а зачастую и последней помощи, ибо когда неимущие надумывали обращаться за лечением, как правило, бывало уже поздно. Дома целителей строили так, чтобы эти два мира никогда не пересекались, в этих коридорах никогда не встретишь больную проказой попрошайку и подцепившего лишай лесоруба.

Миэры не относилась ни к тем, ни к другим, они относились к тем, кто мог купить этот и еще дюжину других домов целителей. Я постучала по двери и, дождавшись раздраженного «кто там еще», вошла в комнату. Гэли в домашнем светлом платье сидела на кровати. Недовольная, простоволосая и надутая на весь мир, совсем как я, когда отец запретил мне идти деревенскую ярмарку. Видимо, покой, который ей положили, шел не впрок.

— Привет, — поздоровалась я. — Надеюсь, ты тут не умирать собралась?

— Если только от скуки. — расцвела улыбкой подруга, вскочила с кровати, в нарушение всех приличий, обхватила меня руками и закружила по комнате, нараспев приговаривая, — Иви-Иви-Иви!

— Отпусти, ненормальная, — рассмеялась я, едва не выронив сверток со шпагой.

— Уж думала ты не выберешься. В Магиусе же экзамены?

— Я тоже так думала.

— Рассказывай, — потребовала она, снова забираясь на кровать.

— Ну уж нет. Сперва ты.

— Да все хорошо, — она махнула рукой, — Бок распороло, крови было море, — она даже зажмурилась. — Пять стежков наложили. Я в обморок упала, папеньку перепугала так, что он теперь отказывается меня забирать, хотя могла бы спокойно сидеть и дома под присмотром Милы, — она вздохнула, — Скоро снимать швы. Вот готовлюсь опять… падать, — она поморщилась, — Думала уж меня от экзаменов освободят, по случаю ранения, но куда там. В виде исключения мне разрешили сдать их позже, а папенька им пока магическую оружейную построит, — Гэли хихикнула, — Я вот думаю, может сразу новый замок заложить, а я пару лет погуляю.

Я качала головой, слушая болтовню подруги. Один из узелков, что был затянут где-то внутри меня, сперва ослаб, а потом и вовсе исчез. Я и не представляла, как соскучилась.

— Теперь рассказывай ты. Поймали лиходеев, что за моим зеркалом охотились? Серая сказала, что уже скоро.

— Ну, — протянула я, положив сверток на стол, — Ловят. Один из них, кстати, здесь.

— Знаю, папенька грозился ему лично голову снести, но его уверили, что лиходей в тюремной палате, ну знаешь, для опальных дворян, и с ним неотлучно двое Серых. А в тюрьму нельзя, говорят, сразу окочурится может… Эх, сама бы зеркалом треснула, чтобы получил, наконец, желаемое, — подруга покосилась на кулек, но ничего не сказала.

— Думаю, ему не зеркало было нужно, — сказала я, отходя к окну.

Сказала и почувствовала облегчение. Развязался второй узелок, будто что-то, исподволь не дающее спать по ночам… нет, не исчезло, просто… Я ведь с самого начала знала, что это так, но предпочитала отмахнуться, а вот сейчас произнесла.

— Не зеркало? — удивилась Гэли.

— Нет, — я коснулась светлой портьеры, за стеклами беспорядочно летел снег. — Тот гвардеец получил твою сумку, за которой не побоялся спрыгнуть на лед Зимнего моря, — я вспомнила, как бежала сквозь лабиринт улочек, как увидела его, как он бросил саквояж на снег, словно ненужную вещь. А потом все равно бросился за мной. Но если гвардеец уже получил желаемое — это лишено смысла. — Получил и не ушел. А сейчас еще лавку Гикара сожгли.

— Кто сжег? Зачем? — подошла ко мне подруга.

— Не знаю, но Оуэн думает, что все связано.

Свет в лампах едва заметно колыхнулся.

— Оуэн? Крис? — переспросила она.

— Вы ведь знакомы?

— С «жестоким бароном»? Да, — не смущаясь, ответила подруга.

— Расскажи, — схватив ее за руку, попросила я.

— Да, нечего рассказывать. Папенька одно время рассматривал его кандидатуру на пост зятя, — она дернула плечом, — Но потом, раскопал одну неприятную историю…

— Про кнут и собак? — шепотом спросила я.

— Ты уже знаешь? — грустно улыбнулась она, — Да. Отец велел мне о нем забыть. Хотя конечно, Кристофер красив и богат, — голос Гэли стал мечтательным, — Высокий, а плечи какие, как представлю, что он несет меня на руках… ммм, Ай! Иви! Мне больно!

Она дернулась, вырывая свою руку из моих.

— Прости, — пробормотала я, — Не знаю, что на меня нашло.

Она внимательно посмотрела мне в глаза, и лукавая улыбка вернулась на ее лицо.