Табель первокурсницы - [27]

А с другой стороны, вряд ли я смогла бы уйти, не заглянув за закрытую дверь. Любопытство порой губительней глупости.

Дверь отворилась без скрипа, и в лицо пахнуло теплом жаровен, ароматом свежего хлеба, горячего металла и табака. Посреди просторного зала стоял заросший по самые глаза лохматый мужчина в безрукавке, в крепких руках он сжимал черный как ночь чирийский клинок. И я поняла, что все-таки мы пришли туда, куда нужно, а вот он был в этом не так уверен.

Мужчина повернулся, кустистые брови поползли вверх, рука с клинком опустилась, надетая на голое тело безрукавка распахнулась… По груди вился серый рисунок чешуи.

— Мне жаль, — вместо приветствия сказала я.

— Поверьте, мне жаль куда сильнее, — он улыбнулся в густую черную бороду, — Вам нужна помощь? Заблудились, леди?

Вошедшая следом за мной Гэли испуганно, но и с немалой долей любопытства осматривала зал.

Просторная комната, почти без мебели, ошкуренные бревна стен, шары светильников, чашка с травяным напитком на комоде в углу, рядом одинокий табурет и оружие, много оружия. Вот только в отличие от лавки первого оружейника, оно не было красиво развешано на стенах, а крепилось к подставкам, или лежало в многочисленных ящиках, что стояли вдоль стен. Продолговатые короба громоздились друг на друга, с некоторых были сорваны крышки, некоторые стояли заколоченными, словно в лавку только что завезли товар, или наоборот, увозили.

Большая карта Эры на стене. Девы, Эры!!! Две половинки полушарий: Аэра и Тиэра! Если это не подделка, что стали так популярны в лавках путешественников, то значит, стоит баснословных денег. Ильберт очень хотел такую, слишком мало сведений сохранилось с тех времен, когда Эра была единой. На другой стене, прямо напротив карты висел флаг Князя — расправивший крылья сокол. Князь вел свой род от первого основателя Ордена рыцарей, прозванного Небесным воином.

Зал больше напоминал комнату отдыха в Лисьей норе, куда охотники забегали согреться и пропустить стаканчик, а не оружейную лавку.

— Нет. Мы не заблудились, — Я сделала шаг вперед… Ну ладно, маленький шажок, — Мэтр Гикар?

— К вашим услугам, леди, — он изобразил пародию на поклон. — Вот завершаю земные дела и передаю лавку другу.

— Мне нужна рапира, — проговорила я и чтобы сразу пресечь ненужные ох и ахи, вытащила и продемонстрировала ученический знак.

— Закройте дверь, на улице холодно, я не ем юных леди на обед, только на ужин.

Гэли поколебалась, но все же выполнила просьбу бородатого. Мужчина был в зале один, и пока не собирался кидаться на нас с воплями. Но как сказала бы бабушка — еще не вечер.

— Поднимите руку, — попросил мэтр Гикар и я послушно подняла ладонь, Гэли сделала один неуверенный шаг от двери, с интересом заглядывая в ближайший открытый ящик. Черный клинок, выглядевший игрушкой в руках здоровяка, взлетел и опустился мне на локоть, сердце замерло — Вот так, — агатовое железо легко коснулось ткани, словно он держал не шпагу, а указку, как учитель танцев, — Приподнимите плечо. Так… Кисти у вас слабые, значит, нужна рапира с облегченным сердечником. Будьте добры, наденьте перчатку, — попросил он, отходя к ящику, что стоял на полу прямо под картой.

— Зачем?

— Затем, что оружие из чирийской стали готово к настройке на хозяина, одно прикосновение и она ваша навеки, но пока леди не заплатит… — он многозначительно замолчал, перешел к соседнему ящику.

Я натянула на правую руку прохладный шелк. Всегда предпочитала перчаткам муфты, ткань не мешала магии, пока ее не превращали в преграду, пока не ставили на пути изменений. Руки у мага всегда должны быть наготове.

— У вас узкие ладони, рукоять будет великовата и с непривычки может чуть проскальзывать, — продолжал рассуждать хозяин лавки, — Но при должной тренировке, это можно обратить в плюс, — он повернулся, и в каждой руке у него было по рапире.

Мужчина взвесил клинки и протянул мне правый:

— Попробуйте этот, обычно я не ошибаюсь.

Я коснулась изящной обмотанной светлой замшей рукояти, так контрастирующей с тьмой металла, по слухам, чирийскую сталь закаляли в Разломе.

Странная лавка без витрин и портьер, выгодно оттенявших блеск металла, без драгоценных камней, лавка, хозяин которой давно мертв, но по какому-то капризу богинь продолжает дышать и разговаривать.

Черное железо бесшумно покинуло ножны, я подняла рапиру и сразу поняла разницу. Легкий изящный клинок, казался продолжением руки. С таким надо не сражаться, с таким надо танцевать. Выпад, блок, разворот, удар… И мое, богини, уже мое, черное лезвие столкнулось с тем, что держал в руках мэтр. Его карие глаза смеялись.

— Я редко ошибаюсь. Вернее, никогда.

— Сколько? — выдохнула я.

— Тысяча золотых, — печально ответил бородач.

— Сколько? — охнула Гэли.

Я опустила руку, переход от восхищения до разочарования был слишком быстрым. Тысяча золотых — стоимость парадного выезда вместе с четверкой лучших скакунов. Лисью Нору после смерти деда оценили в две с половиной…

— Но… но, — не нашла слов подруга.

— Леди, приди вы на неделю раньше, я бы сказал пятьсот, а с месяц — отдал бы за триста и улыбку, но с тех пор произошли два события…