Табачок и немножко соли - [3]

– Далеко вам! Сколько там, в одну сторону?

– Да… ерунда! Четыре километра в одну сторону, четыре в другую! Справляемся…

– А кто табак выхаживал? Полол, поливал?…

– Да все понемногу… Бабушка в основном, да и я ещё. Дивный табак в прошлое лето уродился! Высокий, густо-ой!

– Может меня научишь, как его растить?

– Да хоть бы что!

– И семян дашь?

– У бабушки Висти на две деревни хватит!

– Вот только торговать-то я и не научена! – девушка громко рассмеялась – Может ты ещё и продашь?

– А хоть и продам! – становится Колька серьёзным, – Знакомые на поселении есть уже… Мужики что надо!

– Эх-х! – губы сестры сжались – Что надо говоришь?…

На столе чугунок с несколькими картофелинами, тарелка солёных грибов и полкаравая тёмного хлеба, разрезанного на три равные части. В полном молчании, в полумраке ужинали Тётка Варвара, Мария и Колька. Стол их в углу освещался лишь огнём из открытой русской печи.

Тётка Варвара достаёт из под лавки «торбу»,. холщовую наплечную сумку и неторопливо кладёт в неё какой-то пакет, одну бутылку, вторую…

– Коль… Я тут гостинцы вашим передам… Спирту немного деду… Да так ещё по мелочам. Записку тут же приложу – мамка прочитает!

Ольга зажигает керосиновую лампу и углубляется в какие-то бухгалтерские подсчёты. Тётка тем временем забирается на печь.

– Тёть Варь… Тёть Варь! (подходит к печи) А я вам даже соли-то не предложил! Давайте сколько надо отсыплю… Маш, дай посудину…

– Соли у нас, в достатке! – женщина выглядывает из-за печной занавески, – Ты за нас не переживай! У нас этого добра хватает! Не много конечно, но без соли никогда не сидели! Никогда! Так что ты лучше в деревне, может, кому надо так дай – а нам, слава богу, не надо!

–Ой! Я чего вспомнила-то! – Мария прижимает ладони к щекам – Случай бабы рассказывали… – задумывается на несколько секунд – С полгода, наверное, как на втором поселении произошёл! Случай этот…

– Что за случай-то? – с печи по ступенечкам спускается тихо тётка Варвара.

– Да женщина одна, приезжая, тоже соль решила выменять у зэков на папиросы. Отдала двадцать пачек – ей какой-то тип мешок вынес, показал, что соль, и исчез! А та на следующий день как заорёт, сама я слышала! Прибежали – а у неё истерика. В мешке гравий оказался! Тонким слоем соли присыпали и зубы заговорили… Они это делать умеют!

– А ты-то проверял? – строго смотрит на Кольку Варвара, – Руку в мешок запускал?

– Конечно, проверял! – быстро говорит Колька и тут же виновато опускает глаза.

Проснувшись, Колька обнаруживает, что рассвело и в доме никого нет. Быстро собирается, выходит на крыльцо. Приставляет палку к двери и закидывает мешок за спину.. …И скользит на лыжах по проторённой лыжне прочь, в сторону дома.

На реке, примерно посредине дороги между домом тётки Варвары и зоной, Колька обогнал двух красноармейцев с винтовками за спиной шагающих по тропинке. Скользнув глазами по их шинелям и винтовкам, Колька помчался дальше.

Миновав знакомую зону, повернул на лесную дорогу и на секунду остановился, что бы перевести дух. Оглянулся…

Из печных труб «зэковских» бараков валил дым.

Бабушке соли два стакана… Мамке два стакана… Пелагее Ксенофонтовне…

Словно сквозь подушку, звенящий, нереальный и отдалённый зазвучал вдруг голос бабушки;

«– А ты проверял мешок-то, милый?…»

Словно эхо в ушах Кольки повторяется эта фраза многократно. Пока не затихает напрочь.

Колька ставит мешок на лыжню и быстро развязывает его. Распахивает верх.

Да вроде бы не… – закатал кромку, оглядел внимательно белую с горкой ношу соли, – Не… обдурили вроде!

Он запускает пятерню в мешок.. И глаза Кольки увеличиваются от изумления и обиды. Вынутая из мешка пригоршня гравия , чуть подкрашенная. солёной пылью, чуть поблескивает и сыплется на снег. С его щеки скатывается слеза. Но тут же застывает на морозе, превратившись в почти невидимый кристаллик…

– Обдурили… Неужели обдурили? – Блестящими глазами Колька смотрит на солнце и зажмуривается… Перед глазами Кольки проплывет лицо тётки.

Тётка Варвара замирает с раскрытым от удивления ртом. Она прижимает ладони к груди и без слов смотрит на мелкую гальку, перемешанную с толикой соли. У Марии. грустная улыбка застывает на щеках…

Словно сквозь подушку раздаётся голос, звенящий, нереальный и отдалённый; «А чего поделаешь сейчас-то! – тихо говорит девушка и жалостливо смотрит на братца, – сейчас никаких концов не найти…»

И тотчас на ухо шепчет сердобольно тётка Варвара;. «Бесполезно! Никаких концов у зеков не найти… Не найти! Они и на то, что и есть, з-э-э-ки!!!»

И снова Колька, сжав губы, скользит на лыжах по лесной дороге.

– Ничего! Табачок мамка не весь отдала! – шепчет мальчик, – В следующий раз не дам зэкам себя «объегорить!»…

Внезапно останавливается; в глазах его появляется непонятный блеск. Колька медленно разворачивается к дымящей трубами зоне и прищуривается. Расстёгивает тулуп и, засунув руку в нагрудный карман, достаёт что-то из кармана в плотно сжатом кулаке.

… Колька хитро улыбается и смотрит на разжавшийся кулак; на ладони поблескивает на солнце патрон от нагана. Затем смотрит на реку. Там два красноармейца с винтовками за спиной, неторопливо шагают по тропинке, извивающейся по льду, он только что обогнал их.