Та, которую люблю - [42]

Она достала Софии чистое платьице, и, довольная тем, что девочка настояла на том, чтобы одеться самостоятельно, поспешила в душ. Потоки теплой воды так приятно освежали, что Джин решила намочить и голову. Если она хорошенько вытрет волосы полотенцем, то к тому времени, когда надо будет выходить из дома, они будут почти сухими. Она взяла шампунь и принялась втирать его в густые пряди.

Когда-то Майк помогал ей мыть голову, и пена скользила по ее телу — пена и его ладони…

— Я готова завтракать, — крикнула София.

Сможет ли девочка привыкнуть к появлению чужого человека в своей жизни? Нет, не чужого — отца! Майк понравился ей, но она еще слишком мала, чтобы понять, что произошло между ее родителями. Что, если она не захочет признать в нем отца, затаит обиду из-за его длительного отсутствия?

Джин вытерлась и обернула волосы полотенцем. Потом оделась и занялась приготовлением завтрака и бутербродов себе на обед.

— Доктор Брэдли придет сегодня вечером? — спросила София.

— Вряд ли, детка, — ответила она, но сердце ее дрогнуло, и она добавила: — А может, и придет.

Пока малышка играла в гостиной, Джин расчесала волосы и нанесла на лицо солнцезащитный крем. Потом нанесла немного зеленых теней на веки и подчеркнула губы помадой оттенка розового коралла. Волосы все еще были мокрыми, поэтому Джин распустила их по плечам. По дороге они как раз досохнут, и она успеет стянуть их резинкой перед тем, как войти в кабинет.

— Пошли, малыш, — окликнула она дочку, торопливо спускаясь вниз.

Они вышли на улицу, готовые встретить новый день.

— Доктор Брэдли ждет нас, — объявила София, когда они подходили к парку.

Это не удивило Джин. Майк сказал, что следующий шаг должна сделать она, но это не означало, что он собирается просто стоять в стороне и ждать.

Они шли вдоль озера. В его гладкой поверхности отражалось серебристо-голубое утреннее небо. София дружески болтала с Майком. Джин размышляла о том, что дочь все еще остается неизвестной величиной в уравнении. Если решиться принять любовь, которую предлагает ей Майк, то на какой стадии раскрыть ему тайну рождения Софии? До того, как они снова окажутся в постели? Или сразу после, когда он будет расслабленным, нежным и, можно надеяться, понимающим? И что она скажет? «Между прочим, у тебя есть дочь»?

Джин почувствовала себя в ловушке.

— Ты чем-то серьезно озабочена с утра?

Голос Майка отвлек ее от нелегких раздумий. Она повернула голову и увидела задорный блеск в его глазах. Он был так уверен в своей победе! Джин молча отвернулась. Конечно, с его точки зрения все выглядело просто. Она отвечала на его поцелуи, признала, что в ее жизни нет другого мужчины, — значит, нет никаких препятствий для восстановления прежних отношений.

Попрощавшись с Софией, они двинулись сквозь лабиринт коридоров, ведущих от бокового входа к главному вестибюлю. Майк шел рядом, очень близко, но не касаясь, однако Джин ощущала его присутствие так явственно, как если бы они были совершенно нагими. Быть может, мифический мужчина в ее жизни и в самом деле служил защитным барьером между ними?

Они вошли в переполненный лифт. Случайные прикосновения одежды, обнаженной кожи… К тому моменту, как кабина достигла пятого этажа, ее нервы сплелись в тугой комок, а тело жаждало близости как никогда раньше.

Шесть лет целомудрия, напомнила себе Джин. Войдя в кабинет, она обессилено прислонилась к стене рядом с дверью.

— Ты тоже? — хрипло проговорил Майк, привлекая ее к себе.

Это объятие, казалось, длилось вечность.

— Черт, Джин, что с нами происходит? — не выдержал Майк. — Знаешь, я был готов на глазах у всех бросить тебя на пол в коридоре, сорвать одежду и изнасиловать.

— Я не стала бы сопротивляться, — пробормотала она, высвобождаясь из его объятий.

Он взъерошил ладонью волосы, и на его лице появилось насмешливое выражение.

— Жертва, которая не оказывает сопротивления? Это очень мило, — поддразнил он, проводя пальцем вдоль ее щеки.

— И очень глупо, — сказала Джин.

Она решительным шагом направилась к своему столу. Сидя там, можно, по крайней мере, делать вид, что работаешь.

— Глупо?

Она подняла взгляд.

— Мы слишком торопимся, Майк. Всплеск гормонов затуманивает наш разум.

— Может, нам стоит уступить гормонам, чтобы вернуть ясность мыслей? — усмехнулся он, нарочито медленно приближаясь к ней. — Впрочем, кажется, придется все же потерпеть до конца рабочего дня.

Он остановился в метре от нее, и Джин почувствовала, как невидимые нити протягиваются между ними.

— Д-да, разумеется, — запинаясь, проговорила она, не вполне уверенная, что ей хватит сил дождаться вечера.

Майк подошел к своему столу и набрал какой-то номер. Слава богу, он занялся работой, с облегчением подумала Джин. Тут зазвонил ее телефон, и она поспешно схватила трубку в надежде, что деловой разговор прогонит воспоминание о том, как они с Майком когда-то занимались любовью на письменном столе…

— Алло?

— Ты принимаешь противозачаточные таблетки, Джин? — раздался бархатный голос.

Она повернула голову и увидела, что Майк улыбается, глядя на нее. Щеки ее жарко вспыхнули. Не найдя слов для ответа, она покачала головой и, только сейчас вспомнив, что забыла стянуть резинкой волосы, бросила трубку на рычаг. Ее руки дрожали — на самом деле, дрожала она вся!