Т. Г. Масарик в России и борьба за независимость чехов и словаков - [20]
Обнимаю Вас. Сегодня опять напишу.
Будьте здоровы. Пишите. Общее собр[ание] будет, вероятно, в августе.
Ваш М. Балясный
1914, июня 18, днем. СПб»
В члены правления Славянского банка, как явствует из следующего письма, был выдвинут и глава Русского родословного Общества, московский «двигатель» славянских дел Л.М. Савелов.
«Дорогой Леонид Михайлович.
Время бежит так быстро, что я и не помню, сколько дней прошло от моего последнего письма к Вам, – 5, 6 или и целая неделя?
Перед отъездом Столыпина мы: Кириченко, Будилович, Рейтлингер и я вручили Столыпину желательный список, где в члены Совета поместили четырех названных, Вас и Соколовского (секретаря (Общества. – Е.Ф.) Слав[янской] Взаимн[ости], если вступит) и Хомякова. Меня в члены ревиз[ионной] комис[сии], Столыпина – в члены Правл[ения].
Столыпин вполне одобрил предположение, сказал лишь, что желал бы в Совет ввести М.А. Суворина или Алексеева.
Отсюда Вы видите, что на стороне подобного положения большинство, если принять во внимание голоса: 4 + Столыпин + Ваш + других выбираемых при нашем участии.
Об избрании Вас членом Правления первый заговорил я у Столыпина на общем нашем сборище, говоря, что Вы могли бы 2–3 месяца прожить в Воронеже. Эта мысль встретила сочувствие, но потом она отошла в сторону, когда вспомнили о Вашей службе.
По нашему блоку, – Немировский имеет право в будущее расширяемое правление ввести себя и еще по своему усмотрению одного. Так[им] обр[азом], если бы он решительно встал на Вашу сторону, – дело было бы решенное и для Петерб[урга].
Мне кажется, что если бы Вы пробыли в Воронеже месяца 2–3 в Правлении, то и при всяких других условиях место осталось бы за Вами.
Здесь, из петербуржцев, блок намечает Столыпина и Коратвеина.
Текст договора спишу для Вас при случае для хранения в секрете.
На время отъезда Столыпина, он мне передал право собирать наше бюро (летнее) и даже наличных членов блока.
По поводу моих денежных дел и будущих расчетов с Вами:
я должен получить:
1) до Иркутска прогонов….. 1049 р. 34 к.
2) первую половину пособия в Петербурге 816 р. 75 к.
3) вторую половину в Иркутске 816 р. 75 к.
2682-84
Таким образом, надеюсь и должен уплатить до нового года не менее 2000 руб. слишком.
20-го я постараюсь в виду Вашего приезда быть дома, чтобы принять Вас в своей квартирке милым гостем. Да и с соратником нужно побеседовать.
Обнимаю, Ваш М. Балясный
8/VII. 1914.»
Однако нагрянувшая Первая мировая война перечеркнула все планы по созданию Славянского банка в России.
Стоит также подчеркнуть, что накануне Первой мировой войны существенно активизировались чешско-русские контакты и в других сферах общественно-политической и культурной жизни. Особенно заметно оживились славистические инициативы в деле подготовки Энциклопедии славянской филологии общими усилиями российских и славянских академий наук.
В этой связи следует отметить усилия венского славистического семинара под руководством В. Ягича, его личные контакты с русским академиком А.А. Шахматовым. В своем письме Шахматову Ягич четко изложил свое понимание славистики как науки и особо выделил тех русских славистов, которые своей деятельностью стремятся привить европейской мысли представление о том, что «славянское» не есть нечто антиевропейское, антилиберальное и что стремления славянских академий надо оценивать той же меркой, как если бы это были немецкие академии[93].
В Санкт-Петербурге в это время в этом направлении активно работал переехавший из Чехии в 1909 г. в российскую северную столицу и включившийся в работу Славянского отделения библиотеки Российской Академии наук, уже упоминавшийся чешский филолог и историк Йиржи Клецанда. Его вклад в дело сближения чешской и русской культур и развитие взаимных научных контактов следовало бы рассмотреть особо.
Подчеркнем лишь его историческую роль в деле культурного сближения чешского и русского народов[94].
II.7 Завершение труда Т.Г. Масарика «Россия и Европа» и борьба за русское издание
Поездка Масарика в Россию в 1910 г. способствовала главному – завершению дела всей жизни чешского профессора. В течение 1910–1911 гг. в основных чертах им была завершена подготовка рукописи фундаментального труда «Россия и Европа». Как отмечает чешский исследователь В. Доубек, в начале августа 1910 г. рукопись была предоставлена немецкому издателю Эугену Дидериксу при встрече на религиозном конгрессе в Берлине[95]. На встрече была уточнена структурная разбивка текста на три тома. К концу 1911 г. Масарик сообщал в одном из писем: «У меня все написано. Теперь я все это пересматриваю, дополняю и стараюсь сконцентрировать».
Масарик давал следующие заголовки по томам: I. Очерки по истории русской философии, истории и религии; II. Ф.М. Достоевский в борьбе с нигилизмом за Бога; III. Титанизм или гуманизм. От Пушкина к Горькому[96].
Его удручало собственное многословие (weitschweifig) и нехватка времени, чтобы сделать необходимые значительные сокращения в тексте. В текущем году он ожидал выхода в свет 1-го тома, а в следующем дальнейших двух томов и называл немецкого издателя книги – Diederichs-Jena. Как видим, Масарик до подробностей делился с Э. Радловым продвижением своей работы, в том числе своего знаменитого труда «Россия и Европа»
Русского писателя Александра Грина (1880–1932) называют «рыцарем мечты». О том, что в человеке живет неистребимая потребность в мечте и воплощении этой мечты повествуют его лучшие произведения – «Алые паруса», «Бегущая по волнам», «Блистающий мир». Александр Гриневский (это настоящая фамилия писателя) долго искал себя: был матросом на пароходе, лесорубом, золотоискателем, театральным переписчиком, служил в армии, занимался революционной деятельностью. Был сослан, но бежал и, возвратившись в Петербург под чужим именем, занялся литературной деятельностью.
«Жизнь моя, очень подвижная и разнообразная, как благодаря случайностям, так и вследствие врожденного желания постоянно видеть все новое и новое, протекла среди таких различных обстановок и такого множества разнообразных людей, что отрывки из моих воспоминаний могут заинтересовать читателя…».
Творчество Исаака Бабеля притягивает пристальное внимание не одного поколения специалистов. Лаконичные фразы произведений, за которыми стоят часы, а порой и дни титанической работы автора, их эмоциональность и драматизм до сих пор тревожат сердца и умы читателей. В своей уникальной работе исследователь Давид Розенсон рассматривает феномен личности Бабеля и его альтер-эго Лютова. Где заканчивается бабелевский дневник двадцатых годов и начинаются рассказы его персонажа Кирилла Лютова? Автобиографично ли творчество писателя? Как проявляется в его мировоззрении и работах еврейская тема, ее образность и символика? Кроме того, впервые на русском языке здесь представлен и проанализирован материал по следующим темам: как воспринимали Бабеля его современники в Палестине; что писала о нем в 20-х—30-х годах XX века ивритоязычная пресса; какое влияние оказал Исаак Бабель на современную израильскую литературу.
Туве Янссон — не только мама Муми-тролля, но и автор множества картин и иллюстраций, повестей и рассказов, песен и сценариев. Ее книги читают во всем мире, более чем на сорока языках. Туула Карьялайнен провела огромную исследовательскую работу и написала удивительную, прекрасно иллюстрированную биографию, в которой длинная и яркая жизнь Туве Янссон вплетена в историю XX века. Проведя огромную исследовательскую работу, Туула Карьялайнен написала большую и очень интересную книгу обо всем и обо всех, кого Туве Янссон любила в своей жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В ноябре 1917 года солдаты избрали Александра Тодорского командиром корпуса. Через год, находясь на партийной и советской работе в родном Весьегонске, он написал книгу «Год – с винтовкой и плугом», получившую высокую оценку В. И. Ленина. Яркой страницей в биографию Тодорского вошла гражданская война. Вступив в 1919 году добровольцем в Красную Армию, он участвует в разгроме деникинцев на Дону, командует бригадой, разбившей антисоветские банды в Азербайджане, помогает положить конец дашнакской авантюре в Армении и выступлениям басмачей в Фергане.