Т. 2. Ересиарх и К°. Убиенный поэт - [95]

Шрифт
Интервал

гвоздем философского ужина стал пирог, однако фарфоровая фигурка, в нем спрятанная, отнюдь не определяла короля вечера, а, как нам объяснили, символизировала пифагорическую мудрость — всего-то навсего.

Мы боялись, что наш искушенный друг Тортумарт теперь может увлечься религиозной кулинарией, и все его причудливые опыты окажутся лишь подготовкой к чему-то грандиозному. К счастью, мы ошиблись: достигнув вершин эпопеи и спустившись к роману, Тортумарт наконец просто-напросто женился, и не на ком-то, а на своей довольно миловидной кухарке. Однако, утратив необходимость заниматься делом, новоиспеченная мадам Тортумарт заскучала и принялась изменять мужу направо и налево. Прошло время, и мы уже было подумали, что Тортумарт забросил свою кулинарную игру, но вот однажды он решил устроить сатирический ужин, и пригласил на него любовников своей жены.

* * *

Не считая самого хозяина и его супруги, на ужине присутствовало около десяти человек. Блюда подавались более чем говорящие: стертый в пюре суп, убитое горем кровоточащее мясо и так далее. Потом на столе появились какие-то грибы, которые мне почему-то не удалось попробовать. Грибное угощенье было очень сытным, и все здорово наелись. Все, кроме меня, по воле случая так и не притронувшегося к деликатесу. Вскоре стало ясно, что интуиция меня не обманула, — к концу ужина Тортумарт и его гости вдруг побледнели и, едва успев пожаловаться на острую боль, испустили дух. Грибы оказались ядовитыми.

Так наш друг Тортумарт достиг своей цели, убил врагов, а заодно и самого себя, уставшего от жизни и, по его мнению, исчерпавшего возможности кулинарного искусства.

* * *

Что до меня, то я еще долго пытался вдохновить знакомых поваров кулинарией Тортумарта, но остался непонятым. Я был уверен, что традиционной кулинарии далеко до экспериментов моего друга, да и сам Тортумарт охватил далеко не все области нового искусства. Например, он ни разу не попробовал себя в историческом жанре. Хотя с другой стороны, может, это и ни к чему, ведь Тортумарт был не ученым и не эрудитом, а прежде всего, талантливым фантазером, поэтом сатирического жанра.

ИСТОРИЯ КАПРАЛА В МАСКЕ, ИЛИ ВОСКРЕСШИЙ ПОЭТ>{237}

© Перевод А. Петрова

Памяти Андре Дюпона>{238}

Новый Лазарь отряхнулся, как мокрая собака, и покинул кладбище. Было три часа дня, и повсюду расклеивали плакаты с призывом к мобилизации.

Он попросил в жандармерии копию своего военного билета, и, поскольку состоял на нестроевой службе, примкнул к отделению строевой.

* * *

К тому моменту он уже около трех месяцев жил в сборном пункте N-ского полка действующей артиллерии в Ниме.

Однажды вечером, в шестом часу, он рассеянно скользил глазами по диковинной надписи на стене одного из домов на маленькой улочке неподалеку от Арен:

                              ДОМ ПЛАТОНА.
                 ФИЛИАЛОВ НЕ ИМЕЕТСЯ>{239}

Как вдруг перед ним возник капрал его полка, странный человек, с лицом, скрытым под безглазой маской.

— Следуйте за мной, — сказала причудливая маска. — И совет: не захлебнитесь в этой жиже!.. Ну же!

— Иду, капрал, — ответил новый Лазарь. — Вы ранены?

— Я в маске, артиллерист, — сказал загадочный капрал, — эта маска скрывает все то, что вы хотели бы знать, видеть, ответы на все вопросы, которые одолевают вас ныне, по возвращении к жизни, все пророчества, которым маска не дает открыться, вся правда, которую вам теперь не узнать.

* * *

Воскресший артиллерист последовал за капралом в маске, они миновали церковь Кармелитов и отправились дальше в казармы своего полка, расположенные вдоль дороги на Юзес.

Они вошли в ворота, пересекли плац, обогнули бараки и оказались в артиллерийском парке, где, опершись на левое колесо пушки 75-го калибра, капрал вдруг снял маску, и воскресший поэт постиг все то, что хотел знать, все то, что хотел видеть.

Он увидел, как страшны заснеженные, обагренные кровью пространства фронта; как ослепительны взрывающиеся снаряды; как напряженно смотрят глаза изможденных часовых; как санитар подносит воду раненому; как сержант артиллерии, связной командира пехоты, с нетерпением ждет письма от своей подруги; как ночью, в снегу командир взвода встает на вахту; как, паря над окопами, Король-Луна, Людвиг II Баварский, мечет в собственные полки маленькие бомбочки, начиненные тревогой и отчаянием, и выкрикивает не на немецком, а на французском языке:

«Лишь мне позволено снять с него корону, которую я надел на голову его деда»>{240}.

А в это время в отрядах гарибальдийцев Джованни Морони>{241}, схлопотавший пулю в живот, умирал, думая о своей матери Аттилии; в Париже Давид Бакар вязал шерстяные шлемы для солдат и читал «Эко де Пари»; Вьерселин Тигобот ехал верхом, а на прицепе вез в Ипр бельгийскую пушку; в каннской больнице мадам Мускад ухаживала за ранеными; каптенармус лжепиита Папонат находился в призывном пункте пехоты в Лизьё; Рене Дализ командовал пулемётным расчетом; Бенинский Птах маскировал тяжелое артиллерийское орудие; в Сепени, в Венгрии, перед алтарем, где в раке покоится святая Адората, маленький элегантно одетый старичок совершал самоубийство; в Вене граф Поласки, чей замок расположен в окрестностях Кракова, выторговывал у старьевщика необычную маску с клювом орла; фельдфебель Ханнес Ирлбек отдавал своим рекрутам приказ убить старого арденнского священника и четырех беззащитных девушек; в Лондоне старый чревовещатель Чизлам Борроу собирался пройти по больницам и развлечь раненых. И снаряды сверкали, рассыпаясь чудесными искрами.


Еще от автора Гийом Аполлинер
Ранние стихотворения (1896-1910)

В книгу французского поэта Гийома Аполлинера (1880 — 1918), выдающегося представителя европейской культуры XX века, входят переводы, дающие многогранный образ его лирического наследия.Поэт, прозаик, драматург, литературный критик и теоретик искусства — именно в лирике Аполлинер подвел итог традиционной поэзии и в то же время проявил себя как новатор и экспериментатор.


Бестиарий, или Кортеж Орфея с примечаниями Гийома Аполлинера

В книгу французского поэта Гийома Аполлинера (1880 — 1918), выдающегося представителя европейской культуры XX века, входят переводы, дающие многогранный образ его лирического наследия. Полностью, вместе с примечаниями автора, публикуется первый поэтический сборник Аполлинера «Бестиарий, или Кортеж Орфея» (1911).Поэт, прозаик, драматург, литературный критик и теоретик искусства — именно в лирике Аполлинер подвел итог традиционной поэзии и в то же время проявил себя как новатор и экспериментатор.


Убиенный поэт

Гийом Аполлинер — великий французский поэт, автор «Бестиария», «Калиграмм», «Алкоголей». Его знаменитый «Мост Мирабо» — шедевр мировой лирики.Но великий поэт был и блестящим прозаиком. Притча «Гниющий чародей» — первая книга Аполлинера-прозаика. Она написана в жанре средневековых мистерий и диалогов. «Убиенный поэт» — авантюрно-приключенческая повесть, пародийное описание быта и нравов современного Аполлинеру общества.


Конец Вавилона

Гийом Аполлинер (1890–1918) — не только великий французский поэт, но и блестящий прозаик, автор книг «Гниющий чародей», «Ересиарх и К°», «Конец Вавилона» и др., а также многих рассказов, «сказок» и историй, сохранившихся в рукописях или разбросанных по журналам. Сам Аполлинер неизменно подчеркивал, что считает для себя прозу не менее значимой, чем поэзия. Роман «Конец Вавилона», впервые переведенный на русский язык, рисует картины последних событий эпохи исторического Вавилона, показанных через судьбы персонажей, заимствованных автором из окружающей его действительности.


Т.1. Избранная лирика. Груди Тиресия. Гниющий чародей

Гийом Аполлинер (1880–1918) — одно из самых значительных имен в истории европейской литературы Завершив классический период французской поэзии, он открыл горизонты «нового лирического сознания». Его поэтический «Бестиарий» (1911), книги «Алкоголи» (1913) и «Каллиграммы» (1918) во многом определили пути дальнейшего развития и бытования поэзии. Впервые выходящее в России трехтомное Собрание сочинений Аполлинера выносит на суд читателя блестящие образцы его лирики.В первый том Собрания сочинений вошли поэтические сборники автора, притча «Гниющий чародей» (1909), представлен театр Аполлинера его знаменитой пьесой «Груди Тиресия» (1917), в предисловии к которой впервые появилось слово «сюрреализм», подхваченное ближайшими последователями поэта.


Детектив и политика - 1989. Выпуск 1

Мы живем в тревожное время. Мир встретился лицом к лицу с абсолютно новыми проблемами, неведомыми ранее человечеству: в первую очередь — это угроза экологической катастрофы.Но остались и все прежние проблемы: терроризм, коррупция, гангстеризм, проституция, торговля наркотиками, преступления среди молодежи.Мы, МАДПР, — детективные писатели мира и авторы политических романов, объединяющие Восток, Запад и третий мир, представителей разных идеологий, убеждений и религий, мы, которые выпускаем каждую пятую книгу в мире, предлагаем всем Академиям наук — в первую очередь психологам и социологам — организовать совместную конференцию и обсудить трагическую ситуацию с растущей преступностью.Мы, Исполком МАДПР, предлагаем всем газетам, журналам, радио, ТВ, кино и театрам свои консультации и содействие в нашей общей работе — сделать все возможное, чтобы остановить рост преступности в мире.


Рекомендуем почитать
Дом

Автор много лет исследовала судьбы и творчество крымских поэтов первой половины ХХ века. Отдельный пласт — это очерки о крымском периоде жизни Марины Цветаевой. Рассказы Е. Скрябиной во многом биографичны, посвящены крымским путешествиям и встречам. Первая книга автора «Дорогами Киммерии» вышла в 2001 году в Феодосии (Издательский дом «Коктебель») и включала в себя ранние рассказы, очерки о крымских писателях и ученых. Иллюстрировали сборник петербургские художники Оксана Хейлик и Сергей Ломако.


Семь историй о любви и катарсисе

В каждом произведении цикла — история катарсиса и любви. Вы найдёте ответы на вопросы о смысле жизни, секретах счастья, гармонии в отношениях между мужчиной и женщиной. Умение героев быть выше конфликтов, приобретать позитивный опыт, решая сложные задачи судьбы, — альтернатива насилию на страницах современной прозы. Причём читателю даётся возможность из поглотителя сюжетов стать соучастником перемен к лучшему: «Начни менять мир с самого себя!». Это первая книга в концепции оптимализма.


Берега и волны

Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.


Англичанка на велосипеде

Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.


Как будто Джек

Ире Лобановской посвящается.


Петух

Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.


Т. 3. Несобранные рассказы. О художниках и писателях: статьи; литературные портреты и зарисовки

Гийом Аполлинер (1880–1918) — одно из самых значительных имен в истории европейской литературы. Ему выпала судьба завершить классический период французской поэзии и открыть горизонты «нового лирического сознания». Блестящий прозаик, теоретик искусства, историк литературы, критик, журналист, драматург — каждая область его творчества стала достоянием культуры XX века.В составе первого в России Собрания сочинений Аполлинера впервые в таком объеме приводятся образцы его художественной и литературной критики, прежде всего отдельные работы о Пикассо, о художниках-кубистах, о поэтах-современниках.В третий том Собрания сочинений вошли рассказы разных лет, критические очерки и статьи автора.