Сюжет - [34]

- Павлик, почему ты не хочешь поговорить с мамой?...

Он тут же нажал на кнопку разъединения. В соревновании двух людей, пытающихся дозвониться до него, со счетом два ноль выигрывала мама. Юрик, сделав жалостное лицо, отчаянно давил на кнопку соединения.

- Ты опять не подготовился, Божедай! - поджимая губы, произнес Мальвинин.

- Я учил! - с плаксивой интонацией ответил Павлик.

- Тогда скажи определение!

- Возмущающее воздействие, это...

Снова завибрировал телефон. Только бы это был Юрик!

Павлик нажал на кнопку.

Это был Юрик!

- Это воздействие, оказываемое на объект управления, которое препятствует цели, достигаемой этим объектом!

Павлик торопясь, пока Мальвинин не посадил его, вслух повторил определение. Услышав начало, Николай Григорьевич начал кивать каждому слову, но когда Павлик завершал фразу, он вдруг напрягся.

- Дурак! - закричал ему в ухо Юрик. - Ты пропустил важное слово "цели"! Сейчас он к тебе прицепится!

- Сам дурак! - огрызнулся Павлик.

- Что ты сказал? - не расслышал Мальвинин.

- Я хотел сказать, что "цели, достигаемой этим объектом"!

- Да! - как-то подозрительно произнес преподаватель. - А ты понимаешь это определение?

- Конечно.

- И несомненно скажешь, что означает "цель управления"?

В ухе раздались звуки листаемых страниц.

- Это значение координаты объекта или её изменение во времени, которое соответствует желаемому результату функционирования объекта, - зашипел в ухо Юрик. Павлик взял себя в руки и попытался произнести определение вслух, не перепутав слова.

- Хорошо, - ответил Мальвинин, как-то недобро усмехаясь. - А теперь, Божедай, нарисуй нам объект управления со всеми воздействиями.

- Что? - не понял Павлик.

- Нарисуй!

- Иди к доске, - наставлял голос из наушника.

Неровным шагом Павлик поплелся к старой, потрескавшейся доске, которую редко вытирали мокрой тряпкой, и поэтому на ней уже было трудно что-то разглядеть. Повернувшись к рядам студентов спиной, Павлик взял в руки мел.

- Черти прямоугольник, - велел Прохоров. Павлик нарисовал эту фигуру маленькой, размером со спичечный коробок.

- И что же это, Божедай? - спросил Мальвинин, но голос его раздавался не от преподавательского стола, а откуда-то правее.

- Идиот! - зашипел в трубку Юрик. - Рисуй крупнее, а Мальвинину скажи, что это... Сейчас, погоди пока. Я не вешаю трубку...

Юрик пропал. Павлик негромко чертыхнулся, не спеша взял сухую тряпку и стер нарисованный им спичечный коробок.

- Так что же это, Божедай? - снова спросил Мальвинин. Павлик сжал губы и принялся рисовать большой, во всю доску, прямоугольник.

- Так ответьте мне!

За спиной послышалась какая-то возня. Павлик не стал оборачиваться, продолжая тянуть длинную линию. Голос Юрика не появлялся, но Павлик был уверен, что его товарищ не отсоединился.

- Что же это, Божедай? - спросил Мальвинин.

- Это... - начал Павлик.

"Где ты, Юрик? - мысленно молился он. - Ну ответь мне! Слышишь?"

Он напряженно ждал. Время тянулось

- Ну же, - прошептал Павлик.

- Это дом на колесиках, - вдруг раздалось в наушнике.

- Это дом на колесиках! - автоматически выпалил Божедай и пришел в ужас от того, что сказал.

Студенты засмеялись, и от этого смеха лицо Павлика стало красным. Он повернулся к лаборатории и увидел стоящего с опущенной головой Прохорова, а рядом Мальвинина, держащего в руке телефон Юрика. Николай Григорьевич что-то произнес в трубку, и Павлик услышал у себя в наушнике:

- Можешь снять парик, Божедай. Он тебе уже не потребуется.

Рука протянулась к голове и стащила парик. Павлик отцепил пластырь и вытащил наушник. Мальвинин отдал телефон Юрику и направился к преподавательскому столу, не спуская глаз с Божедая.

- Очень впечатляет, студент Божедай, - говорил он язвительным тоном. Павлик опустил голову. - Какой прорыв в технике, не так ли?

Павлик мотнул головой.

- Нет? - удивился Мальвинин.

- У меня не хватило времени подготовиться вчера. Занятия у нас закончились около шести вечера...

- Четырех вечерних часов оказалось недостаточно?

Божедай кивнул.

- Сказать - почему?

Павлик удивленно поднял голову.

- Потому что вчера ты смотрел фильм. Я видел тебя, выходящим из видеопроката.

Павлик готов был зарыдать.

- Я все выучу, - пообещал он, чувствуя, как увлажнились глаза.

Мальвинин подошел близко к нему.

- Любишь голливудские фильмы?

- Да, - ответил Павлик.

- Нет, ты их очень любишь, признайся! Ты жить без них не можешь!

В этот момент Мальвинин казался Павлику почти богом, видящим с небес все и вся.

- Я больше не буду.

- Не будешь, - произнес Мальвинин и вдруг закричал, выплескивая наконец свою ярость: - Потому что ты будешь учить теорию автоматического управления! Будешь читать её на переменах, будешь штудировать её в туалете и за обедом! Потому что если на следующем занятии на один из моих вопросов ты не сможешь ответить, я не допущу тебя даже до экзамена! Ты понял меня?

Даже когда мама оглушила Павлика через наушник, дозвонившись прямо на занятие, она говорила гораздо тише, чем Мальвинин сейчас.

- Ты знаешь, что из-за моего предмета вылетали даже отличники, которые оказывались немного ленивыми? Ты знаешь, с каким треском вылетали из института "блатники" с "мохнатыми лапами"? Не поможет и хождение с челобитными к Кабашвили! К следующей лабораторной работе ты будешь знать материал настолько хорошо, что понятия и термины будут отскакивать от зубов! А если ты запнешься хотя бы на одном слове, если я снова потеряю на тебя столько же времени, как сегодня или вчера - берегись! Для подготовки времени предостаточно. Следующая лабораторная послезавтра!