Сюрприз - [26]

— Я и выбрал, — сказал он просто.

Эти его односложные ответы сводили меня сума, поэтому я крикнула «С меня хватит!» и, развернувшись на месте, мгновенно полетела в ванную комнату. Но мне подрезали крылья: мужчина схватил меня за руку и дёрнул к себе. Я натолкнулась на его каменную грудь и попыталась освободиться. Он не пустил меня и рванул покрывало, обнажая моё тело. В мгновения ока, я снова оказалась обездвижена, со скованными за спиной руками. Опять! Я рванулась от него, но мужчина прижал мою грудь к своей, удерживая за неподвижные руки.

— Нет, не честно! — крикнула я.

— А ты чего хотела, саба, грубить своему верхнему безнаказанно?

— Я думала, мы больше не играем в это, — протянула я упрямо.

— Играем? Мы никогда не играли в это, — он наклонился ко мне и зловеще прошептал: — А если ты думала по-другому, это твоя большая ошибка.

А потом он неожиданно меня поцеловал. Поцеловал, наказывая. Я попыталась отвернуть голову, но Мастер Шон, ухватив меня за волосы, в наказание больно укусил губу. Я вскрикнула, а его язык, воспользовавшись этим, скользнул в мой рот и начал там хозяйничать. Я тоже хотела его укусить, но в последний момент, перед тем как сомкнуть зубы, передумала. Не надо его злить, вспомни, чем это может закончиться.

Поцелуй прервался так же неожиданно, как и начался. Я тяжело дышала, восполняя запасы кислорода в крови.

— На колени, — последовал его резкий приказ.

Нет! Не дождешься! Я возмущенно уставилась на него, но добилась только того, что он схватил меня за связанные руки и потянул вниз, принуждая подчиниться. Я упала на колени, больно ударившись ими об пол. Мой доминант снова схватил меня за волосы и потянул, запрокидывая мою голову вверх. Я начала сопротивляться ему, вырывая из захвата волосы и пытаясь встать с колен. Он потянул сильнее, и я поняла, что если продолжу бороться рискую потерять пару-тройку прядей. Не зли его! Мужчина несколько бесконечно долгих секунд смотрел на меня, и мне показалось, что он пытается справиться со своей яростью. Наконец, Мастер Шон спросил своим коронным тихим голосом, от которого мне всегда становилось жутко:

— Ты хочешь, чтобы я закрыл глаза на то, что ты новичок в Теме, и наказал тебя так, как ты того заслуживаешь?

— Нет, — тихо прошептала я, не справившись со страхом.

— Что, имя так и не вспомнила?

— Нет, Мастер Шон.

— Тогда зачем злишь меня, саба? Или думаешь, что тебе это всегда будет сходить с рук?

— Я… я, — слова не шли с языка. Да и как они могли с него сойти, если их не было даже в голове.

— Внимательно тебя слушаю, — дал он мне небольшую отсрочку.

— Я не знаю, что сейчас должна говорить.

— Опять думаешь, что это игра? И у каждого есть заученные реплики?

— Нет, Сэр.

Его глаза сузились, а я поняла свою оплошность и быстро исправилась:

— Мастер Шон.

— Поздно, — перебил он меня и, рывком поднял вверх. Мужчина потащил меня к дивану.

Он что — хочет меня наказать? Нет! Только не сейчас! Я в ужасе дернулась: бедра после секса в крови. Такого позора я не переживу. Я стала упираться всеми конечностями и молить:

— Нет, пожалуйста, не надо! Не надо! Пожалуйста!

Он продолжал меня тащить, не обращая ни на что внимания. Я в панике зажмурила глаза и тут меня осенило. Я начала повторять, как заведенная:

— «Желтый», «желтый», «желтый». Пожалуйста, «Желтый»!

Мастер Шон остановился и чуть ослабил хватку:

— Открой глаза.

Я медленно подчинилась и посмотрела на него.

— Ты боишься наказания? — спросил он спокойно, справившись с гневом.

Я покачала головой и тут же услышала уже более сурово:

— Голосом.

— Нет.

— Тогда что?

— Можно я сначала приму душ?

Секунду он непонимающе смотрел на меня, а потом в его глазах появилось осознание:

— Нет, — неожиданно решил он.

— Почему нет?!

— Ты должна привыкнуть ко мне, к тому, что я всегда рядом и могу видеть тебя любой. Ты не должна меня стесняться.

Что за бред, хотела я спросить, но только произнесла:

— Но это очень… очень личное.

— Ты отдала мне свою девственность. Это, по-твоему, не личное?

Я смутилась и опустила глаза:

— Личное. Но, пожалуйста, не хочу что бы вы видели меня когда… Это выше моих сил. Я так не могу.

— Тебе волнует, что я увижу кровь на твоих бедрах?

До ужаса откровенно! Я кивнула.

— Голосом.

— Да.

— Я уже видел её. Ты забыла, Джени?

Ну, зачем это «Джени»! Так не честно!

О Небо, как стыдно!

— Это не стыдно, — сказал он, как будто прочитав мои мысли. — Что стыдного в естественности твоего тела? Ты мой сабмиссив. А между сабмиссивом и доминантом не может стоять стыда, страха и неуверенности. К тому же, вспомни, твоё тело принадлежит мне. Разве нет?

Я сглотнула, а на глаза навернулись непрошеные слёзы:

— Зачем вы так сильно меня ломаете?

— Потому что иначе ничего не получится, маленькая саба. Ты должна отпустить себя и забыть все, что знала раньше. Теперь только я решаю, что правильно, а что нет, только моё мнение важно для тебя. Я считаю тебя красивой. Я считаю тебя особенной. Мне нравится твоя невинность и неопытность. Мне нравится твоё девственное тело. Так покажи мне его, покажи своё тело своему доминанту, Джени.

Первый раз он назвал меня «Джени», обращаясь как к своему сабмиссиву, и это стало для меня чем-то сакральным. Именно я, простая девушка двадцати семи лет, которая имеет обычную работу и ходит по магазинам; девушка, которая на выходные ездит к родителям и возится с племянниками; девушка, что читает любовные романы и плачет над лирическими фильмами; девушка, которая мечтает, грустит и смеётся; девушка что живет своей обычной жизнью… В общем, простая я стала его непростым сабмиссивом.