Сюнну, предки гуннов, создатели первой степной империи - [2]
Сыма Цянь пишет: «Еще до времени Тана и Юя[1] имелись [племена] шаньжун, сяньюнь, сюньюй, [которые] жили [на землях] северных мань и вместе с пасущимися стадами кочевали с места на место. В их стадах больше всего было лошадей, крупного рогатого скота и овец, а из редких животных — верблюды, ослы и мулы, а также лошаки, низкорослые дикие лошади и куланы. Они передвигались в поисках воды и травы, у них не было обнесенных стенами городов и постоянного места для жилья, они не занимались обработкой полей, однако у каждого имелся отведенный ему участок земли»>{9}.
По мнению историка VIII века н. э. Сыма Чжэня, племена, которые во времена Тана и Юя назывались шаньжун или сюньюй, в эпоху Ся (XXI—XVI века до н. э.) стали именоваться чуньвэй, в эпоху Инь (до XI век до н. э.) — гуйфан, в эпоху Чжоу (до середины III века до н. э.) — яньюн, а к эпохе Хань (с 206 года до н. э.) стали известны под общим именем сюнну>{10}.
Племена сяньюнь, упомянутые Сыма Цянем, тоже традиционно считались предками сюнну. Об этом, обобщая сведения китайских древних источников, сообщает Н. Я. Бичурин:
«Когда последний государь династии Ся умер в изгнании в 1764 году, то сын его Шунь-вэй немедленно с частью своего народа оставил Китай и поселился в Монголии. Потомки его известны были Китаю под названием сяньюнь, а потом под названием хунну. Они занимали нынешний Чахар, Ордос и пространство между ними вдоль Великой стены»>{11}.
Напомним, что Великой стены во времена сяньюнь еще, конечно, не было. Что касается Ордоса и Чахара — эти территории, располагавшиеся за северными границами Поднебесной, сегодня входят в состав Внутренней Монголии; от собственно Монголии их отделяет пустыня Гоби.
В наши дни многие востоковеды возражают против того, чтобы отождествлять сяньюнь и сюнну, полагая, что особенности древнекитайской фонетики исключают возможность трансформации первого этнонима во второй>{12}. Так или иначе, в течение многих веков это мнение преобладало. И уж во всяком случае, некоторые древние авторы возводили историю сюнну к легендарному Шунь-вэю (Чунь-вэю). Сыма Цянь пишет: «Родоначальником сюнну был потомок рода Ся-хоу по имени Чунь-вэй»>{13}. А комментатор III века Чжан Янь отмечает, что в иньский период Чунь-вэй бежал и переселился на север>{14}. Правда, Чунь-вэй сегодня тоже считается более мифическим, чем историческим персонажем, и китаисты очень невысоко оценивают теорию Л. Н. Гумилева, который из вскользь сделанного древними историками упоминания о группе китайцев, переселившихся на север, выводит схему зарождения народа сюнну>{15}.
Династия Ся, потомком которой считался Чунь-вэй, была первой императорской династией Китая — предыдущие, мифические, императоры передавали власть не сыновьям, а наиболее достойным из своих подданных. Впрочем, правители рода Ся тоже относятся скорее к области мифологии, потому что никаких письменных свидетельств их существования не сохранилось — все, что о них известно, было записано значительно позднее. А вот сменившие их династии Шан, а затем Инь правили уже во вполне историческую эпоху, от которой до наших дней дошло множество документов — более двадцати тысяч.
Правда, документы эти были весьма своеобразными, в основном они представляли собой бараньи лопатки и панцири черепах — их нагревали раскаленным стержнем и по образовавшимся трещинам истолковывали волю духов и почивших предков. К счастью для грядущих археологов и историков, китайцы внесли в этот мистический ритуал присущую им любовь к бюрократическому порядку. К предкам обращались в письменном виде, причем на гадательных костях записывались вопрос или просьба, дата, имя гадателя, полученный ответ, а иногда сообщалось и о том, сбылось ли предсказание. Заодно предку могли пообещать, что в случае благополучного разрешения проблемы его почтят жертвоприношением, порою — весьма богатым, ведь многие вопросы носили важный политический или военный характер>{16}. Поскольку таких костей сохранилось множество, мы можем довольно полно представить себе историю, быт и нравы эпохи Шан—Инь. Именно в начале этой эпохи и жил, согласно китайским хроникам, легендарный (или, скорее, мифический) Чунь-вэй, которого Сыма Цянь называет родоначальником сюнну.
В иньских гадательных надписях довольно часто упоминаются северо-западные соседи иньцев, цяны — это еще одно из названий предполагаемых предков сюнну. С цянами иньцы воевали, захватывали их в плен и даже охотно приносили в жертву. Богов в нашем понимании у иньцев практически не было, но их с успехом заменяли духи природы и почившие предки. Сохранилась, например, надпись: «Предку Гэну приносим в жертву триста человек из племени цян»
