Сытый мир - [91]
— Что случилось с мальчиком потом, после того, как он ушёл от японских шлюх? Что?
— Ах, это? Ну, как уже было сказано, потом были другие сигареты и другие улицы, и…
— Что «и»?
— Ну, да, потом мальчик, а вернее, не кто иной, как я, отправился тогда… Э-э…
— Куда?
Он угрожающе поднялся и ткнул мне фонарь прямо в лицо.
— Да, итак, я отправился и стал искать себе пристанище, и… и…
— Вот именно это меня и интересует С этого места рассказывай во всех подробностях.
Меня бросает в жар.
— Так вот, мальчик, а вернее, не кто иной, как я… снял комнату…
— Почему?
— Я… я…
Моя голова липко отвернулась и вжалась в угол балкона.
Ирод отвёл свой карманный фонарь чуть подальше от моего лица, и голос его стал немного помягче.
— Итак, определились: то был ты, и то была комната. Какая это была комната — большая?
— Ну, так, примерно восемь квадратных метров… может быть, девять.
— Так она была большая или маленькая?
— Мне казалось, что большая, да.
— В ней было пусто?
— Почти. Там стояли кровать и шкаф.
— А стены были белые?
— Когда-то давно точно были белые.
— И что, ты вошёл в комнату и закрыл дверь?
— Да.
— А что ты сделал потом?
— Ну, если мы не на викторине…
— Не на викторине! — прикрикнул он на меня и увёл луч света повыше над моей головой.
— Ну, хорошо, хорошо, потом я открыл окно, потому что воздух в комнате был застоявшийся, затхлый.
— А потом? Потом? Мальчик, я что, должен вытягивать из тебя каждое слово клещами?
— Потом., потом… Что же было потом? Ах да, я застелил постель. Потом зашёл кто-то из моих друзей, который случайно жил неподалёку. Он принёс мне подарки бутылку пива «Паулянер» и стакан «Пилъз» — и то и другое было завёрнуто в алюминиевую фольгу. Это были мои первые собственные хозяйственные предметы. Потом он мне помог принести со свалки стол. Стол был круглый На той же свалке для крупногабаритного мусора мы взяли и стул, но потом отнесли его обратно, потому что комната уже и так была забита, а сидеть можно было и на кровати. После этого я разобрал свои вещи из пластикового пакета Там были карманные шахматы, я положил их на середину стола. Было пять пар дешёвых носков, их я положил на верхнюю полку шкафа Мой паспорт и свидетельство о рождении которые имели уже изрядно потрёпанный вид, я положил в другое отделение шкафа. После этого я закрыл шкаф на ключ. Я открыл бутылку пива «Паулянер» и налил его в стакан «Пильз», при этом немного пролилось через край Я вытер лужу моим старым носком, сняв его с ноги.
После этого я повертелся туда и сюда я был воодушевлён и горд, что у меня есть теперь своя собственная комната. Я лёг на кровать и принялся кататься по ней с края на край.
Моя хозяйка, пожилая женщина с пористым лицом, была очень дружелюбна и поделилась со мной своей посудой Она дала мне тарелку, вилку, нож и две ложки — большую и маленькую.
После этого я читал газету и вырезал из неё портрет красивой женщины Я попытался прилепить картинку на стену слюной, но она не держалась, тогда я спросил у хозяйки, нет ли у неё кнопок.
После этого я на полчаса покинул комнату и отправился в близлежащий торговый квартал купить следующие предметы: консервный нож, банку равиоли, маленький кассетный магнитофон со встроенным радиоприёмником книгу, которая называлась «Смерть в кредит» Селина, буханку хлеба, две бутылки вина, одну из них дорогую, фунт кофе, полотенце для ванны, электронный будильник, бокал для вина великолепной формы три шариковые ручки — две чёрные и одну красную, — блок разлинованной бумаги, зеркало, две одноразовые зажигалки, красную свечу, серую майку без рисунка, трое трусов и штопор.
Вернувшись домой, я снял мою кожаную куртку, повесил её на плечики в шкаф и довольно улыбнулся увидев, как она висит Потом я открыл баночку равиоли и съел их холодными. Вскоре после этого пришли другие друзья — поприветствовать меня в моём новом жилище. Для всех не хватило места, и я попросил некоторых прийти попозже. Они принесли мне кое-что: три бутылки вина — две красного, одну белого, — а к ним пакет апельсинов, расшатанную механическую пишущую машинку, у которой не работала буква Q, а лента была уже совсем бледная. Потом ещё пять пустых кассет, связку из четырёх тысяч стихотворений, которые я оставил когда-то по забывчивости у одного из них, а также розовую свинку на счастье — с белым пятачком и белыми ушами.
Так моя комната за день постепенно наполнилась и перестала быть большой, но всё ещё оставалась уютной, и я уснул в ней крепким и сладким сном, а на следующее утро зарегистрировался в органах. Вскоре мне подвернулся случай по дешёвке раздобыть телевизор и проигрыватель, а ещё я купил пальто на зиму и новые сапоги. И электрическую плитку, которую я разместил на подоконнике так, чтобы окно можно было всё-таки открыть. Вскоре у меня завелись и домашние животные. Домовый гриб и прелестная серебряная рыбка…
Тут Ирод перебил меня:
— Прекрасно, прекрасно! Прелестный сверчок! А дальше?
— Что дальше?
— Разве потом в доме не появилась женщина?
— Да, весной. Её звали Ариана, она была очень робкой, а у кровати были такие жёсткие, выступающие края, от которых у нас постоянно появлялись синяки, но…
«Я мечтал о том, чтобы вся Германия взлетела на воздух, а мы вдвоем лежали бы, заживо засыпанные еще теплой золой и обломками, дыша последними остатками кислорода, и я потратил бы последний вздох на длинный, длинный поцелуй».Не слишком обеспеченный, но талантливый писатель получает весьма категоричное приглашение навестить замок Верхней Баварии. Здесь в полном уединении живет Александр фон Брюккен – сказочно богатый наследник одной из семей, обеспечивших военную мощь Третьего Рейха. О чем собирается поведать миру этот одиозный старик? О крахе фашистской Германии? Или о своей страстной, непобедимой любви к Софи? Их положили в одну постель в бомбоубежище, когда ему было четырнадцать.
…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…
Холодная, ледяная Земля будущего. Климатическая катастрофа заставила людей забыть о делении на расы и народы, ведь перед ними теперь стояла куда более глобальная задача: выжить любой ценой. Юнона – отпетая мошенница с печальным прошлым, зарабатывающая на жизнь продажей оружия. Филипп – эгоистичный детектив, страстно желающий получить повышение. Агата – младшая сестра Юноны, болезненная девочка, носящая в себе особенный ген и даже не подозревающая об этом… Всё меняется, когда во время непринужденной прогулки Агату дерзко похищают, а Юнону обвиняют в её убийстве. Комментарий Редакции: Однажды система перестанет заигрывать с гуманизмом и изобретет способ самоликвидации.
«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Быль это или не быль – кто знает? Может быть, мы все являемся свидетелями великих битв и сражений, но этого не помним или не хотим помнить. Кто знает?