Сыскарь из будущего - [23]

Торговец с любопытством взглянул на покупателя и спросил:

– А ты хоть ведаешь – для чего оно?

– А чего же здесь ведать, это увеличительное стекло, – пожал плечами Николай. – Мне бы еще и бумаги, да и перо с чернилами у тебя возьму.

Любопытный взгляд торговца тут же трансформировался в уважительный.

– А много ли бумаги брать будешь?

– Три десятка листов пока у тебя возьму.

Немного поторговавшись, Николай забрал писчие принадлежности и увеличительное стекло. Это, конечно, не современная оптика, но все же лучше китайской пластмассы. Вещей понемногу набралось прилично, а времени до вечера еще оставалось много. Поэтому Николай решил отнести одежду и писчие принадлежности к себе в таверну. Подкрепившись в общем зале таверны, он ушел в свою комнату. Прилег отдохнуть, а заодно и хорошенько обдумать свою легенду. Ведь должны быть у него в этом времени какие-то родственные связи, а про них у него ведь обязательно спросят.

Ближе к вечеру Николай отправился с визитом к боярину Остафьеву. Стражник был прав – более основательного двора на Никольской улице не было. Кроме того, она была достаточно широкой, в двенадцать сажень, что по-нашему – примерно двадцать пять метров. Ближе к кремлевским воротам она была мощенная деревянным тесом. Вообще-то мощеных улиц в Москве в то время было еще совсем немного. Хозяин трактира предупредил, чтобы долго не задерживался, потому что на ночь многие улицы в городе будут перегорожены рогатинами, а по ним будет ходить стража, и как бы они его не приняли за ночного татя. За высоким деревянным забором виднелся внушительный двухэтажный каменный дом. Николай постучал в ворота.

– Хто тута стучится, кому дома не сидится? – раздался грозный окрик из-за ворот.

– К боярину Остафьеву Алексею Никифоровичу, по его приглашению гости.

Загремел засов, и ворота слегка приоткрылись – только чтобы пройти одному человеку. Слуга пристально осмотрел гостя. Николай назвался, и он пропустил его во двор. На верхней лестнице дома стоял сам боярин Остафьев, он явно ждал его.

– Ну проходи, гость желанный!

Хозяин дома пошел вперед, показывая дорогу. Дом был большой, и по незнанию можно было и заплутать.

– Проходи, садись, спаситель наш дорогой! – произнес боярин Остафьев и с гордостью указал на стул за уставленным яствами столом.

Николай поблагодарил, сел и огляделся. Стол действительно был уставлен знатно: разносолы, заливное мясо и белорыбица, яблоки свежие и моченые, квас и сбитень. Боярин с любопытством разглядывал гостя.

– Так в своей басурманской одеже и ходишь? – добродушно спросил хозяин.

– Был сегодня на торгу, но трудно мне подобрать сапоги подходящего размера.

– Немудрено! Вона какой вымахал! У тебя, наверное, по мужской линии все такие здоровые были?

«Вот, и первый крючочек боярин закинул», – подумал Николай и тут же выложил свою заготовку.

– Мои родители в великом пожаре погибли, а меня еще малым отправили к дядьке к литвинам, а оттуда я уже попал на обучение в Италию, потом в Париж, был и в Лондоне, Китае. Так что вся судьба моя перевернулась с гибелью родителей от сего пожара.

– М-да-а, много народу погибло тогда в огне, а князья Бельские не твои, чай, родственники были? – спросил боярин и немигающим взором стал смотреть в глаза Николаю.

Интуиция подсказала ему, что вопрос провокационный. Только вот какой ответ на него будет верным? По интонации видно, что фамилия Бельских боярину хорошо знакома, а если так, то, скорее всего, это был человек его круга.

– Здесь недоразумение вкралось. Мой отец боярином был, именно так мне дядя в Литве рассказывал. Я сам еще совсем малой был и ничего толком не помню, но потом и дядя погиб от рук предателей, когда я на учебе был в дальних странах. Так вот и осиротел, – закончил свой короткий рассказ Николай и замолк, ожидая реакции боярина.

Тот молчал, видать, задумался сильно и не сразу ответил. По его лицу нельзя было определить, как он воспринял сказанное. Наконец он медленно произнес:

– А ведь верно, оговорился я. Не скрою, намеренно это сделал, ибо проверить тебя хотел. Лицо твое мне сильно отца твоего напоминает, а знавал я его еще совсем молодым, но все сомневался в этом. Еще когда у земской избы тебя в первый раз увидел, признал в твоем лице моего давнишнего друга Ивана. И правда, малец у него был новорожденный перед самым пожаром, да думали мы, что и ты вместе с отцом своим погиб в адском пламени, а вот оно как свидеться с тобой пришлось. Крестник ты мой, Николай Иванович, ты, видать, об этом-то и не ведаешь совсем! Как же ты помнить об этом можешь, если совсем несмышленый еще тогда был! Иди ко мне – облобызаю я тебя по-отечески! Теперь я у тебя – твой отец!

Боярин Остафьев встал из-за стола и стал ждать, пока Николай подойдет к нему, а тот сидел, как пыльным мешком по голове стукнутый. Он словно истукан хлопал глазами и не мог поверить в такие совпадения.

– Ну, что? Вижу, удивлен ты безмерно! А как вчерась я был удивлен – только с утра и отошел от такой неожиданности. Сын моего старинного друга спасает мою дочь из лап злобных разбойников! Надо ж такому случиться!

Николай наконец встал и подошел к хозяину дома. Алексей Никифорович обнял его и по-отечески расцеловал, потом долго тряс его за плечи и закричал: