Сыскарь - [37]

– Как знаешь – ответил ему дядя и, встав с лавки, направился во двор.

***

Он сидел на лавочке, напротив районного отдела милиции, и поедал чебуреки, которые продавались за углом, в кафе. Он приходил на это место уже около месяца. На него уже не обращали никакого внимания не только местные пенсионеры, обсуждавшие последние новости, но и сотрудники отдела милиции, которые с улыбкой отвечали на приветствие этого симпатичного паренька.

Вот и сегодня, купив как обычно несколько горячих чебуреков, он сел на привычное место на лавке, и стал наблюдать за дверями милиции. Рядом с пареньком на скамейки лежал полиэтиленовый пакет, который он иногда трогал своей рукой, словно проверяя на месте лишь он. Паренек взглянул на часы, висевшие на столбе не так далеко от него. Часы показывали девять часов утра.

«Опаздывает, – подумал Анвар. – Неужели сегодня не приедет?»

Прошло минут десять и в конце улицы, показалась черная милицейская «Волга», которая стремительно приближалась к зданию милиции.

«Ну, вот и все, – подумал он, вставая с лавки. – Сейчас, или некогда».

Машина притормозив, остановилась около здания милиции. Задняя дверь автомашины открылась, и из нее с большим трудом вылез тучный полковник милиции. Он надел на голову фуражку с высокой тульей и, нагнувшись, потянулся за своим портфелем, который лежал на сиденье автомашины.

Ни он, ни его водитель не обратили внимания на подошедшего к ним парня.

– Получай, что заслужил, – произнес громко Анвар и, вытащив пистолет из полиэтиленового пакета, несколько раз выстрелил в полковника милиции.

Увидев это, водитель, молча, упал на асфальт и быстро пополз за угол здания. Подскочившие к Анвару сотрудники милиции, выбили из его рук пистолет и повалили его на асфальт. Как ни странно, но парень не оказал им никакого сопротивления и позволил себя спокойно заковать в наручники.

Зураб Алаев получив несколько огнестрельных ранений в грудь и в голову, скончался на месте, не приходя в сознание. Следствие по убийству продолжалось около шести месяцев. Костоев не отрицал свою вину в убийстве Алаева, однако, о причине своего поступка, так и не рассказал следствию. Уже в суде, сидя на скамье подсудимых, Анвар, не отрываясь, смотрел на своего дядю, который сидел в зале в окружении его отца и родственников. Он отказался от последнего слова и приготовился выслушать приговор. После небольшого заседания в совещательной комнате, судья зачитал приговор. Суд приговорил его к восьми годам лишения свободы с отбытием срока в колонии строгого режима.

После суда, проходящий мимо него дядя, на секунду остановился и тихо произнес:

– Я горжусь тобой , мой мальчик. Ты поступил, как настоящий мужчина, который смыл с нашего рода пятно позора.

Первый год заключения, Анвар отбывал в колонии не далеко от города Краснодара, а затем его перевели в Татарстан в пятую колонию, которая находилась в поселке Нижние Вязовые.

Костоев и шесть осужденных, прибывших в пятую колонию последним этапом. Они стояли посреди большого двора, обнесенного высоким деревянным забором, густо обвитым колючей проволокой. Сильный холодный ветер с Волги и осенний дождь, насквозь принизывали его ветхую от времени телогрейку. Надетая на рубашку телогрейка, практически не грела его и каждый порыв ветра, заставлял его все сильней и сильней выбивать зубами дробь. Наконец, металлическая дверь калитки отворилась, и во двор вышел начальник колонии полковник внутренней службы Обломов. Его сопровождала несколько старших офицеров и человек пять прапорщиков.

– Ну, что, козлы вонючие? – произнес начальник колонии. – Надеюсь, вы уже поняли, куда вы попали? Отныне, я для вас не только начальник колонии, но и ваш хозяин. А это значит, что я могу делать с вами все, что угодно. Здесь в пятой колонии, для вас будущих «петухов» и авторитетов, есть буквально все, начиная с помещений камерного типа и кончая штрафным изолятором. Тот, кто будет отказываться от работы, тот быстро узнает, где находятся эти заведения. Я не позволю вам здесь, жить по воровским законам. Понятно вам?

Заключенные молчали, так как не знали, как расценивать эти слова, то ли своеобразным приветствием, то ли прямой угрозой их жизни и здоровью. Обломов медленно двинулся вдоль строя заключенных, вглядываясь в глаза каждого из них. Внезапно он остановился и взглянул на Костоева.

– Заключенный Костоев, статья сто два часть два. Осужденный, Махачкалинским городским судом к восьми годам лишения свободы. Начала отбытия срока тридцатого апреля тысяча девятьсот восемьдесят девятого года.

– Так значит это ты террорист, который застрелил начальника милиции? – спросил его Обломов. – Плохи твои дела заключенный Костоев. Здесь сотрудники администрации колонии не уважают подобный контингент, и тебе придется приложить все силы, чтобы здесь выжить.

Костоев, молча, выслушал наставление начальника колонии. Он отлично понял, что вот от этого уже не молодого человека с погонами полковника на плечах, теперь будет зависеть его будущее, а возможно и жизнь.

***

– Виктор Николаевич! – чуть ли не с порога выкрикнул Зиганшин. – У меня для вас хорошая новость. Биологическая экспертиза подтвердила, что окурки, изъятые с места убийства Сибгатуллина и ваш окурок, абсолютно идентичны, эти сигареты курил один и тот же человек.