Сырок - [19]

Из-за гиперинфляции начала 90‑х люди потеряли свои сбережения в Сбербанке. Высокооплачиваемую работу было не найти, поэтому народ выживал за счет своих шести соток. Расцвел бандитизм, постоянно убивали бизнесменов, в ход вошло слово «киллер». Тяжелые времена.

Как всегда бывает, постепенно доходность коврового бизнеса стала снижаться. Другие бизнесмены тоже занялись коврами, дефицит исчез. Кроме того, ковры – товар сезонный. Они хорошо продавались осенью, неплохо весной, а перед Новым годом вообще улетали на ура. Я стал думать, чем занять команду летом и в январе-феврале, когда спрос на ковры резко падал.

Поскольку я очень люблю сладкое, мы с коллегами решили попробовать торговать конфетами, зефиром, мармеладом. Закупали сладости в основном на фабрике «Ударница» и продавали в контейнере около метро «Юго-Западная». Выяснилось, что летом сладости идут плохо, потому что люди переходят на фрукты и овощи. Начали думать, как расширить ассортимент. Одним из вариантов оказались кукурузные палочки, продававшиеся в больших мешках. Мы заподозрили своего поставщика в мелком воровстве и, когда он заболел, самостоятельно поехали на склад, чтобы закупить эти палочки. Склад находился на Таганском мясомолочном комбинате.

Мы с Валентиной Алексеевной приехали в обеденный перерыв, пришлось немного подождать в машине, пока склад откроется. Сидим и видим, что к заводскому магазину неподалеку выстроились люди. К середине 90‑х очереди уже пропали, поэтому нас заинтересовало: что же пользуется таким повышенным спросом? Выяснилось, что там недорого продавали творог, яйца, сметану и что люди, которые ездят по деревням закупать мясо, там же берут молочные продукты и привозят в свой магазин. Получается немного дешевле, чем в обычных гастрономах, что для трудящегося человека имеет немалое значение. Тогда мы спросили себя: почему бы не заняться продажей молочки?

Мы с Валентиной Алексеевной поехали на Тульский молочный комбинат, взяли с собой колбасы, конфет – московских гостинцев для тульских молочников. Приехали в восемь утра, думая, что самые умные, а там уже стоит очередь человек в сто. Естественно, к обеду вся молочка закончилась и нам ничего не досталось.

И тут спускается, дай бог ей здоровья, сотрудница комбината (потом выяснилось, что это заведующая отделом сбыта Нина Ефимовна), мы к ней подбегаем с колбасой, мол, так и так, москвичи, хотели бы с вами наладить сотрудничество. Она говорит: так все раскупили. Мы ей все равно отдали колбасу, «зря, что ли, везли». В итоге она «поскребла по сусекам» и нашла нам бидон сметаны и бидон творога.

На Тульском комбинате мы совершили небольшое преступление. Комбинат выпускал очень вкусное шоколадное масло. Естественно, производители никому не показывали, как его делают, в цеха не пускали. А мы смотрим – цех открыт, люди на обеденном перерыве. Дай, думаем, подглядим, что у них там происходит. Идем по цеху, а сотрудницы прямо там сидят и обедают. Удивленно на нас смотрят, надо как-то выкручиваться. Я на ходу сообразил: «Девочки, извините, пожалуйста, мы московские корреспонденты, затерялись немножко, хотели взять интервью. У вас предприятие такое передовое». Ну, они нам и рассказали кое-какие секреты.

Так мы стали торговать молочкой. Ровно через год вся продукция Тульского молочного комбината шла в Москву через нас. Сначала помимо нашего на рынке у метро «Юго-Западная» работало еще десять контейнеров с молочкой. Каждое утро мы обходили другие контейнеры и разведывали цены на молоко. Если у них три рубля, мы ставили два девяносто пять. Конкуренты к обеду опомнятся, снизят до двух девяноста пяти, а мы – два девяносто. За несколько месяцев путем такой ценовой борьбы мы всех вытеснили и открыли еще четыре контейнера.

Валентина Алексеевна раскрутила нам бизнес на «Юго-Западной». Она – человек, способный работать круглосуточно. Если в контейнере нужно было сидеть 24 часа, она сидела 24 часа. Неоценимый работник и надежный человек. Мало того, кристально честный. Придерживается того же правила, что и я: если человек один раз обманул, это значит, что он начал движение по наклонной и процесс уже не остановить. Она рассказывала, что как-то в годы ее молодости в кассе образовался неучтенный излишек в 15 рублей и она решила его забрать себе. Взяла, а потом ходила сутки вся на нервах и в итоге вернула деньги назад. Спокойная совесть важнее, чем деньги, полученные нечестным путем. Жаль, не все это понимают.

Украинец дядя Игорь

Дядя Игорь, младший брат папы, женился на украинке тете Свете и всю жизнь прожил в Киеве. Папа тети Светы был очень известным врачом-гинекологом. Он оставил большую квартиру на Пушкинской улице рядом с Крещатиком в наследство ее сестре, а тетя Света и дядя Игорь вертелись в маленькой комнатке с кухонькой. У них рос сын Сашка, мой двоюродный брат.

Активный и жизнерадостный дядя Игорь работал заместителем директора фабрики швейных машин. Он всегда мог достать машину или запчасти и в советское время был уважаемым и обеспеченным человеком.

Я приехал к нему в гости перед развалом СССР. Ни с того ни с сего дядя Игорь завелся: