Сырок - [15]

К этому надо относиться философски, помня старый анекдот. Богатый пожилой мужчина встает утром с постели, в которой лежит молодая девчонка, подходит к зеркалу, а у него морщины, отеки… И говорит: «Ну как же сильно можно любить деньги!» Примерно так и у меня.

Актриса Софи Такер, сделавшая большую карьеру в США, приехав еще до революции из Российской империи, говорила так: «С рождения до 18 лет девушке нужны хорошие родители. С 18 до 35 лет она должна хорошо выглядеть. С 35 до 55 лет ей надо быть хорошей личностью, а после 55 лет – обладать хорошим кошельком».

И еще анекдот. Умирает мужик и завещает все свое состояние трем женщинам, которых никто не знает. Его спрашивают: зачем ты это делаешь? А он: они когда-то отказались выйти за меня замуж и позволили мне всю жизнь прожить счастливым.

На этом экскурс в будущее заканчиваю и возвращаюсь во вторую половину 80‑х, когда я без средств к существованию, без профессии оказался в Москве, где только-только стартовала горбачевская перестройка.

Перестройка начиналась и в моей жизни. Врачебная деятельность на Сахалине давно прошла, три года лишения свободы закончились, но желание жить хорошо никуда не пропало. Я вернулся в Москву без денег, без квартиры, без машины. И без специальности. Если врач несколько лет не поддерживает свою квалификацию, вернуться в профессиональную деятельность удается очень редко. Тем более тяжело возвращаться в хирургию. Да и в загранплаваниях я большей частью решал простые врачебные задачи и не мог развиваться как специалист.

Чтобы подтянуть до современного уровня мои врачебные знания, требовалось два-три года. А жить на что-то надо. В голове бешено крутилось: нужно что-то предпринимать, нужно зарабатывать деньги.

Начались новые веяния. Выяснилось, что хозрасчет, конкуренция, кооперация – это явления, которые должны вывести экономику СССР из застоя. Слова «бизнес», «предпринимательство» постепенно переставали быть табуированными. 19 ноября 1986 года приняли закон «Об индивидуальной трудовой деятельности».

Какое-то время я занимался иридодиагностикой (постановка диагнозов по радужной оболочке глаза) и аурикулодиагностикой (по уху). Я привлекал врачей, владевших методикой, и находил организации, готовые платить за обследование сотрудников. Например, заключал договор с трестом парикмахерских или с профсоюзом парикмахеров. В день мы обслуживали две-три парикмахерские, в каждой из них работали, допустим, 10–15 человек. Неплохие деньги удавалось зарабатывать, благо тогда у государственных предприятий появились и деньги, и большая самостоятельность в вопросе, как их тратить.

Я взял на работу Сашу, с которым познакомился на зоне. Способный человек, окончил два института, но имел слабость к алкоголю и сидел за то, что по пьянке избил жену.

Симпатичный здоровый Саша умел договариваться с коллективами госпредприятий. Придет в кинотеатр, договорится с директрисой, и вот мы уже обследуем всех сотрудниц кинотеатра. На широкий поток это дело поставили, занимались им больше года, но потом Саша запил. Так диагностика и сошла на нет. Пьяница не способен нормально договориться и держать слово. Пару рюмок выпивает и уходит в никуда. Потом Саша сторожем в зоопарке работал, насколько я знаю.

Ну а 26 мая 1988 года вышел закон «О кооперации в СССР», и занятие бизнесом стало легальным. И началось движение от социализма к капитализму. Чем отличаются эти два строя? При социализме, как ни работай, все равно получишь определенное вознаграждение, но много заработать официально практически нельзя. При капитализме наоборот: если плохо работаешь, то и сам как бизнесмен не заработаешь, и на хорошую работу другой собственник тебя не возьмет.

При капитализме перед любым человеком более жестко стоит задача заработать денег на жизнь. Я постоянно думал, как это сделать, перебирал все возможные варианты. Если я не смогу стать лучшим врачом, то почему не организовать работу других? И вместе с моим другом Юрием Александровичем Изачиком, подробно о котором я расскажу позже, мы создали врачебный кооператив «Надежда».

Товарищи, с которыми я учился, имели нормальную работу, а людей достаточно тяжело сорвать с привычного места в такое рискованное плавание, как собственное дело.

А меня просто жизнь заставила создать кооператив. Толчком стала элементарная потребность в деньгах. Потом уже смотришь, идет или не идет бизнес. Если нет, нужно суметь вовремя соскочить, чтобы не потратить все свои деньги. Когда у нас кончились деньги на аренду, пришлось закрыть «Надежду» и пробовать что-то новое.

Первым бизнесом, принесшим мне серьезные деньги, стало книгоиздание. После перестройки книги оказались в жутком дефиците. Покупали их с помощью талонов, вырученных за сдачу макулатуры, ассортимент государственных издательств был скудный. И я нащупал эту нишу.

Так, детективы Агаты Кристи пользовались бешеной популярностью, а их не хватало. И я решил издать «Третью девушку». Как сейчас помню, на обложке красовалась девушка, простреленная автоматной очередью.

Для тиража требовался миллион рублей. Где его взять? Я пошел к маме и уговорил ее заложить в банке квартиру. Она принесла деньги домой, а когда пришла пора везти их в типографию, наступил конфуз: деньги пропали. Потом выяснилось, что мама, отлично зная мой аферистичный характер, испугалась и зашила деньги в матрас. Ее можно понять: если бы я прокукарекал деньги, она осталась бы без двухкомнатной квартиры, на которую работала всю жизнь.