Сыны Зари - [30]

– А разве тут есть какая-то разница? – Элен выдернула из небольшой серебряной подставки деревянную зубочистку и занялась своим коренным зубом. Спустя пару секунд эта щепка сломалась, и Элен взяла другую.

– Если разница и есть, – ответил Кэлли, – я все равно не могу сообразить, в чем ее суть.

– Так о чем же тогда тревожиться?

Элен старалась говорить заинтересованным и слегка утомленным тоном. На самом же деле ее это все больше и больше раздражало. Они пришли в этот ресторан, то есть на нейтральную территорию, если таковая для них существовала, чтобы наконец говорить о своих делах. А то, что это было предложением Элен, только ухудшало ее и без того плохое настроение. Кэлли же говорил о своем снайпере практически безостановочно.

– Это могло случиться в самый первый день, – сказал он. – В момент первого убийства. Ближе мы пока не подобрались.

Элен сложила из зубочистки треугольник, потом, сломав его щелчком, выстроила прямоугольник с диагональным пересечением.

– Протеро брызжет слюной, Латимер тоже, – продолжал Кэлли. – Можно подумать, что у кого-то из них есть хоть какая-то идея.

Элен разрушила прямоугольную фигуру и принялась из обломков сооружать домик с крохотной дорожкой, протянувшейся через скатерть.

– Без всякого повода, без цели, нет, тут даже не на чем строить расчеты.

Его представления о мире и ее. Элен прекратила попытки вернуть разговор назад к его исходной цели, но мысли ее все еще вертелись вокруг их брака, взвешивая все плюсы и минусы. Время от времени его голос снова притягивал ее внимание к его служебным проблемам: никакого повода, никакой цели, непредсказуемость безумия...

Она разбросала свой домик – щелк, щелк, щелк – и сгребла обломки в одну кучку вместе с остальными. Элен испытывала ужасное, почти непреодолимое желание разжечь на столе небольшой костерчик. И тут что-то из его слов проникло в ее сознание, как будто ее неожиданно слегка толкнули. На мгновение она подумала, что он, должно быть, что-то говорит о ней, а она и не заметила. Но потом она поняла, что предмет его рассуждений не изменился. Однако что-то такое все же было. Это имело отношение к цели, к скрытой цели...

Его удача, удача, которой он так долго дожидался, пришла потому, что мысли Элен блуждали, главным образом, где-то еще. Элен устала, и ее сознание как бы расфокусировалось. Она не могла сосредоточиться. Ее и в самом деле все это настолько не интересовало, что она вдруг нашла решение. Подобным же образом вы наконец вспоминаете чье-то имя, после того как уже оставили попытки его вспомнить. Вначале она не поняла, что говорит нечто важное. Он излагал свою проблему, ей надоело слушать это – и ответ каким-то образом выскочил из нее. В нем было даже нечто научное, и голос Элен был полон значительности:

– Предположим, что мне нужно сломать только одну штуку из всех этих. – Она щелкнула по пирамиде из обломков. Кэлли проследил, как рассыпавшаяся конструкция разлетелась по скатерти. – Нужно сломать только одну, понимаешь? Но как ты теперь узнаешь, о какой именно шла речь?

Она посмотрела на него так, словно только что услышала свои же слова, только что удивилась им. И оба они поняли, что она права.

– Ты ведь даже не можешь сказать, какой кусочек к чему относится, – добавила она. – Как ты теперь узнаешь?

Глава 15

И они начали все сначала. Только теперь жертвы были для них не безликими статистическими данными, а людьми со своими проблемами и судьбами. Кэлли попросил у Латимера еще людей и получил их. И они снова принялись встречаться с вдовами и вдовцами, сиротами и безутешными родителями. Они задавали им самые разные вопросы. Они переворошили биографии всех убитых, как садовник ворошит компостную кучу вилами, извлекая на свет лишь гниль, сырой мрак и отбросы... Они отыскали такое, о чем не знал никто. Люди были шокированы. Память о погибших осквернена.

Но все это в значительной степени оказалось впустую. Уклонение от уплаты налогов, страсть к наркотикам, к выпивке, тайные сбережения, карточные долги, какие-то единичные грешки, которым никогда не было суждено выплыть наружу. Салли Редмонд, например, забеременела, родила и отдала для усыновления ребенка в течение того года, когда ее муж работал нефтяником-буровиком в Саудовской Аравии, чтобы накопить денег для выкупа их первой закладной. Условия контракта не позволили ему съездить домой. Он пытался уговорить жену приехать к нему в отпуск. Он припомнил ее отговорки, связанные с дороговизной такого путешествия, и как он вынужден был остаться там подольше, чтобы заработать ей на билет.

Мужчина, которого убили в поезде, не был одним из клиентов Линды Боумэн. Но зато у него оказалась любовница, о которой его жена даже никогда не слышала. Она жила в уютной квартирке на западе Лондона и этот мужчина в течение двадцати лет бывал у нее вечером по вторникам и четвергам. Из года в год они летом вместе проводили отпуск под видом систематических «деловых поездок», которые жена даже перестала замечать после первых пяти лет. В квартире любовницы были их фотографии вдвоем за все эти два десятилетия, была одежда, которой жена никогда не видела, вещи, купленные им и его любовницей взамен других, изношенных вещей, также когда-то купленных ими. Вся эта история началась менее чем через год после его женитьбы.