Сыны Зари - [125]

Он пытался понять, спал ли он: сон был таким отчетливым. «Мартин, – подумал он, – ты приближаешься ко мне. Ты знал, что так будет». Он свесил ноги вниз и посмотрел назад, в сторону рощицы. Внезапно он почувствовал себя здесь, на этих зубчатых стенах, совершенно беззащитным – ясно видимая человеческая фигурка на фоне строгой геометрии камня. Он резко присел и собрал винтовку, прежде чем открыть люк. Потом он зажег целую горсть спичек, подержав их так мгновение, чтобы склеилась сера, и швырнул эту маленькую ракету вниз, в колодец башни. Ничего. Он двинулся вниз так же, как это делал Джексон, подпирая спиной стену. У двери он приостановился, чтобы прислушаться. И снова ничего.

Он появился из дверей, низко согнувшись, и сразу же откатился влево прочь от склона и в прикрытие, которое создавала сама башня. Там он полежал спокойно. Сумка с винтовкой мешала ему. Он сел на корточки и вытащил свой ремень из двух петелек, пропустил его через ручку сумки, а потом снова застегнул пряжку. Когда он приподнялся, сумка неуклюже раскачивалась у его бедра, но зато руки были свободны. Он поднялся по склону неспешной пробежкой, постоянно оглядывая все вокруг и срезая большой угол поперек травы. Он направлялся к той стороне рощицы, которая лежала дальше всего от прямого пути к башне.

«Я ведь прав, Мартин, не так ли?» По деревьям пронесся порыв ветра и замер в листьях, словно в какой-то комнате вдруг разом наступило молчание. Внезапная тишина напомнила Россу о баре поблизости от Берлинской стены в Западном Берлине, где все вдруг замолчали, когда Мартин Джексон выступил вперед. Это случилось на полпути их поездки с заданием по Рейну. Он понимал, что девушка была шлюшкой, и она, должно быть, рассчитывала на то, чтобы не упустить своих шансов, как и остальные. Ее подцепили три французских солдата, но теперь она им уже надоела. Возможно, слишком напились, а может, они уже сворачивали куда-то по пути в этот бар. В какой-то момент они расхохотались, а в следующий она пронзительно завизжала. Они то ли не заплатили ей, то ли заплатили недостаточно. Солдаты все еще хохотали. Один из них замахнулся на нее рукой, скорее не в раздражении, а просто прогоняя прочь. Она приняла это за удар и тут же ударила в ответ, скользнув ребром ладони по его брови.

Хохот прекратился. Малый, которого она ударила, развернул ее за плечи и ударом сапога послал к двери, заехав каблуком ей прямо в поясницу. Она рухнула на какой-то стол, сбив с него все стаканы. По идее она должна была бы тут же уйти из бара. Должна была бы, но она этого не сделала. Вопреки логике, поступая глупо, она повернулась и, размахивая руками, бросилась на ближайшего к ней солдата. Тот быстро увернулся, сгреб ее за руку и что есть силы влепил ей пощечину, а потом отшвырнул следующему, который, повторив то же самое, передал ее дальше. Вот тогда-то они и начали хохотать снова.

Девушка крутилась и крутилась по этому кружку из трех мужчин, не прекращая движения и получая все новые затрещины. И тут же ее передавали дальше. Ее голова моталась из стороны в сторону при каждом ударе, глаза закрывались. Движения ее тела были неуклюжи от скорости и ужаса, охватившего ее, брызги крови, взлетая, падали на ее блузку, руки и волосы. Бар грохотал от голосов: протестующих, встревоженных, взволнованных, поощрительных... Крик Джексона взлетел над всем этим, и в помещении стало вдруг тихо, когда он выступил вперед. Солдаты приостановились, наблюдая за его приближением, ближайший из них держал девушку одной рукой, как ребенок держит тряпичную куклу. Джексон стоял перед ними, молчаливый, с кривой, почти извиняющейся улыбкой на лице.

Казалось, это было еще вчера или в жизни какого-то другого человека. На самом краю рощицы Росс присел на корточки, чтобы подождать.

Джексон видел Росса на башне и сделал широкий круг, который должен был привести его к месту, как раз чуть ниже двери. Он не сводил глаз с очертаний, верхушки башни не на секунду, во всяком случае, так ему казалось. На миг он увидел там фигуру, но она мгновенно исчезла. Он остановился, озадаченный и обеспокоенный. Он был уверен, что его невозможно было ни увидеть, ни услышать, однако эта фигура скрылась. Он всматривался в почти полную темноту, он прислушивался, наклонив голову. Потом продолжил спускаться по склону, направляясь к точно выверенной точке в двери, где в тот самый момент Росс пристегивал сумку с винтовкой к своему ремню.

Когда Росс добрался до укрытия из деревьев рощицы, Джексон припал к земле так же, как недавно Росс, и его ноги оказались на том же самом месте, словно ничего не изменилось. Он выпрямился и сделал пару шагов вдоль башни. Он внимательно смотрел на дверь. А в рощице над ним Росс не сводил глаз с зубчатых стен. «Стоять лицом к лицу, никаких прощаний на расстоянии». Джексон осторожно протиснулся внутрь, сквозь маленькое пространство, на которое дверь была оттянута назад, а потом немедленно сдвинулся влево, чтобы избежать естественного для правши бокового удара правой рукой. При закрытом люке темнота была особенно беспросветной. Джексон двигался, низко пригнувшись. Он крепко держал свою «беретту» обеими руками, вытянув их вперед и поигрывая дулом, поводя им вокруг невидимых стен, подобно человеку, поливающему из шланга.