Сыны Семаргла - [122]

— Творимир, скажи Храбру и Дубыни, коли хотят пусть приходят попариться… и Стояна с собой прихватят, — молвил правитель, когда воевода, забрав ножны с мечами, собрался уже было уходить для того даже вышел на двор из предбанника, поколь придерживая ручку двери.

— Хорошо, правитель, — откликнулся Творимир и закрыл за собой дверь. Святозар, пока отец и воевода разговаривали, уже прошел вглубь предбанника, и, выбрав себе сиденье, опустившись на него, принялся торопливо разуваться. Он также спешно снял с себя кафтан, пояс, штаны, онучи, и, оставшись в рубахе, поднялся с сиденья. Еще морг он медлил, посем обратился к Ярилу, оный медленно раздевался подле него:

— Отец, ты только не волнуйся, хорошо? Глядючи на меня? Правитель снял с себя кафтан, и, повернув голову, по-теплому зыркнув на сына, кивнул ему. И тогда Святозар глубоко вздохнул, точно собрался нырять в воду, да резко стянул через голову с себя рубаху. И тотчас лицо правителя надрывно дрогнуло, глубокие борозды укрыли его высокий лоб, а между бровями залегли две неровные морщинки. Святозар бросил рубаху сверху на штаны, лежащие на полу, и быстрым шагом пошел в парилку. Он немедля открыл дверь, будто стараясь скрыться от удрученного взора отца, смотрящего ему в спину, и вошел в жарко натопленную, полутемную парилку, с двумя небольшими окошками, через которые вовнутрь пробивался такой же блеклый свет.

Наследник направил руку на потолок парилки и тихо пропел-прошептал, и незамедлительно, там, прямо под деревянной его поверхностью появилось два ярких золотисто-лазурных шара, в миг наполнивших парилку приятным для глаз нежным золотисто-лазурным светом. В парилке справа от двери находилось четыре широких, ступенчатых полка, забравшись по каковым на самый верхний, наследник лег на спину и вытянувшись замер, наслаждаясь теплом и паром царящим кругом. Одначе не успел Святозар, толком-то вытянуть ноги, как в парилку открылась дверь, и вошел отец. Он оглянулся, и, уставившись на полыхающие шары, тихо вымолвил: «ого…», а после протянул руку и коснулся их боков подушечками пальцев. Светящиеся шары, не мешкая, легохонько вздрогнули, словно отклонились чуть в сторону, не позволяя вобрать в перста их лучезарное сияние. Отец широко улыбнулся, и, убрав перста от шаров, удовлетворенно и в тоже время восторженно покачал головой, да благодушно глянув на сына, принялся неторопливо подниматься к нему наверх, вмале воссев возле его вытянутых ног.

— Отец, ляжешь? — поспешно поднимаясь, спросил наследник.

— Нет, нет… лежи сынок, — ответил правитель. — Я же, ты, знаешь, наверху не люблю бывать… Я сейчас сойду вниз. Правитель замолчал, улыбка сбежала с его губ, он зыркнул на золотисто-лазурные шары, на которые сверху падали капли воды и точно пропадали в их яркой магической сущности, и, утерев ладонью струящийся по лицу пот, расстроенным голосом проронил:

— И руки, и спина… Боги мои какую же ты боль пережил, сынок мой.

— Отец, не расстраивайся, — откликнулся Святозар, не отрывая взгляда от деревянной поверхности потолка, на которой набухали огромные капли воды. — Все уже в прошлом… и боль и страдание, а в будущем, так сказал ДажьБог, счастливая и долгая жизнь.

— Да?.. — словно не веря переспросил правитель. — Пусть так и будет… Ты, мой мальчик, заслужил, спокойной, счастливой и долгой жизни. Ведь теперь, когда нагаки не кажут от страха и носа возле наших границ, а кругом нас окружают наши друзья: принц Керк— страны Игников; правитель Нынышу— народа лонгилов, правитель и кудесник Аилоунен— страны Приолии, может будет и на наших границах мир и…

— Ах, отец, что ты такое говоришь, — усмехаясь и перебивая на полуслове правителя, отметил Святозар. — Ведь есть Северное море, Белый океан, есть Восточное море и Южное… И оттуда издревле приплывали на наши земли, все те, кто хотел поживиться, кто хотел убивать и захватывать. Еще впервой моей жизни пел Аилоунен сказ-песню, которую ему подарил Бог Семаргл: «И вот идет в степи нашей великое множество иных родов, И не должны мы быть мирными, И не должны просить помощи, ибо она в мышцах наших и на конце мечей, И ими мы сечем врагов.»[9] Понимаешь, мы должны быть всегда ратниками, знать, что в любой миг может прийти на нашу землю враг. Не ждать спокойной и мирной жизни, не надеяться на помощь Богов, а всегда уметь защитить свою землю и своих жен, детей и стариков. Потому как мы восуры, а отец наш сам славный и великий витязь, ДажьБог, на которого не только я, не только ты, не только Тур похожи… На него похож каждый восур, который несет и будет нести меч на себе.

— Да, сынок, ты прав… и слова твои верные и сказ верный, — правитель похлопал наследника по правой ноге, где прежде был рубец, а нынче не осталось от былой раны и даже паутинки, и спустился вниз, на нижнюю полку. И тотчас в парилку открылась дверь и вошли Храбр да Дубыня, кои первым делом воззрились на висящие под потолком шары света.

— Эт, хорошо, ты придумал Святозар, — выдохнул Храбр. — И рука свободна и света много.

— Это не я придумал, а правитель Аилоунен, — ответил Святозар, увидев немного ошарашенные лица наставников. Храбр очнулся первым от увиденного и потряс плечами. Затем он набрал ковш холодной воды из ведра, окатил себя ею, и, потеснив слегка правителя, проворно полез на верхнюю полку, однако внезапно остановился, протянул руку и погладил пальцами шрамы на руке наследника.