Сыны Семаргла - [11]

— Да, раз в десять дней жрецка в той деревне приносит в жерту ягненка или козленка, которого приводят ему люди, — кивнув головой, пояснил Риолий. — А на праздник в честь этого Есуания приносят в жертву человека. Я не ходил на эти кровавые обряды, а жрецка деревенский стращал деда тем, что объявит его, Прикифия, откольником и принесет в жертву. А дед этого очень боится, потому он бил меня…бил… Но так как я не повиновался ему, он стал говорить соседям, что я больной, юродивый, безумный… А, я даже обрадовался этому, думая, что жрецка объявит меня юродивым и не будет трогать, а дед не будет бить. Но этот жрецка он решил меня излечить от безумия.

Он как-то приехал к нам в деревню, это совсем недавно было, и приказал мне пить воду, которую привез с собой, и в каковую добавил кровь недавно принесенного в жертву ягненка. Однако я отказался пить эту воду, тогда дед и сосед моего деда схватили меня. Они крепко меня держали и пытались раскрыть мне рот, а этот жрецка старался влить мне из тонкогорлого глиняного кувшина эту гадость, а я так разгневался… Я мотнул головой и разбил этот кувшин, да громко закричал, что их Есуания никогда и не было, и, что я верю в Семаргла и Сварога! Они испуганно вскрикнули, и на миг дед и сосед ослабели хватку, а я вырвался и убежал в лес…. Я вернулся домой, через несколько дней, дед ничего мне не сказал, но я увидел, что он стал меня сторониться и бояться. А сегодня к нам в деревню, приехали жрецы и воины из города Артария… Я как раз чинил сети, развешанные вокруг дома и вдруг… Я услышал, точно кто-то мне шепнул: «Беги, беги, скорей Риолий к вязу, жрецы приехали за тобой!» Я схватил лежащую на бревне суму, перескочил через забор и увидел въезжающих в деревню воинов верхом на лошадях. Я перебежал дорогу, перескочил через соседский забор, и, пробежав сквозь их двор, устремился вверх по склону горы. Я бежал дюже быстро, а достигнув середины склона, упал в яму и замер, потом выглянул и увидел, что воины и небольшая колымага со жрецом остановилась около нашего дома. И тогда я вылез из ямы и побежал к вязу, как мне и велел тот голос.

— Ну, вот, видишь Риолий, — ровным голосом заметил наследник. — А ты, говоришь, что Боги не помогают тебе, а как же тогда понять тот голос, который предупредил тебя и прислал именно туда, где находился я. Риолий отстранился от Святозара, утер свои глаза, и, глянув на него снизу вверх, улыбнувшись, сказал:

— Вяз… да я все время здесь бываю… Я люблю этот вяз, и потому-то я и подумал, что ты один из жрецов. Потому, как и дед, и деревенские знают, что я прихожу к этому вязу.

— Знаешь, Риолий, наверно Семаргл, который меня сюда принес, — раздумчиво произнес Святозар и потрепал мальчика по волосам. — Тоже это знал, поэтому он и прислал тебя сюда, к вязу, где мы и должны с тобой встретиться.

— А зачем? Зачем, мы должны встретиться? — спросил мальчик. — И чем ты, можешь помочь мне?

— Послушай, Риолий, — ответил наследник, и принялся подниматься на ноги. — Я пришел тебя научить магии и объяснить тебе, что случилось с твоим народом за века… И, поверь мне, мальчик, разговор у нас с тобой будет очень долгим. Посему прежде, чем мы его начнем, давай поедим чего-нибудь, потому как, я, наверно долго не ел, и весьма голоден. Да, и я слышу, журчание воды, и так же сильно желаю обмыться, как и поесть. Ну, а засим когда я буду чистым, и мы с тобой оба будем сытыми, можно будет начать наш разговор. Риолий поднялся на ноги вслед за Святозаром, и с неподдельным любопытством и восхищением оглядел фигуру наследника, затем перевел взгляд на себя, наморщил свой нос, наверно, выражая этим недовольство своей худобой и вздохнув, добавил:

— Там журчит и впрямь вода, это течет река Тенетка. Воды в ней немного, и она очень холодная, но может тебе повезет… и ты сможешь в ней обмыться, Святозар, кто ж знает. А вот с едой совсем плохо. У меня в суме лишь кусочек сыру, я конечно с тобой поделюсь, но вряд ли эта кроха насытит тебя, такого крепкого мужчину. Святозар усмехнулся словам мальчика, и, похлопав его по худенькому плечу, в котором прямо через рубаху прощупывались острые косточки, молвил:

— Раз есть река, значит, и есть рыба, а рыбу всегда можно поймать, а поймав… ее можно запечь. Ну, а после, такую запеченную, и съесть.

— А где же ты возьмешь огонь? У меня нет кремня, и мы не сможем развести огонь, — вздыхая, сказал мальчик.

— Эх, Риолий, развести огонь в лесу, да, для меня ведуна, это самое легкое из всего того, что я наметил сделать, — откликнулся наследник.

— А, что же тогда самое тяжелое? — переступая с ноги на ногу, поспрашал Риолий. Наследник оглядел себя, провел ладонью по своим длинным волосам, и как ему показалось ужасно грязным, и незамедлительно проронил:

— Самое тяжелое это отмыться от грязи пекельного царства. Ну, что ж, Риолий, думаю нужно именно и начать с тяжелого, то есть с мытья.

Так, что веди меня к вашей реке Тенетке.

— Пойдем, — кивнул головой мальчик и повел наследника к речке. Риолий пошел вперед, обогнул вяз и двинулся по тонкой, звериной тропе прямо к звенящей, где-то невдалеке Тенетке. Святозар тронулся следом за мальчиком. В лесу было очень сухо, а поваленные деревья, поломанные ветви преграждали путь. Высокие липы и клены, растущие кругом, создавали из своих крон, непроницаемый шатер, не давая проникать вглубь леса солнечным лучам, поэтому внизу земля была усыпана опадающей желтовато-зеленой листвой и сухой травой. Кое-где по земле стелился лишь колючий, низкорослый кустарник, на котором укрытые зеленой листвой горели ярко-красные ягоды. Невысокие тонкоствольные, молодые деревца, да изредка встречающиеся кустарники лещины, на которых в зелено-желтой листве прятались лесные орехи, вот и все, что росло в этом лесу. Святозар остановился возле одного из кустов лещины и сорвал округлый орех, он очистил плод от уже сухих листочков-оберток, и, положив его в рот, разгрыз, внутри оказался сладкий, поспевший орех. А наследник ощутил в своей душе такую радость и благодать, от вкуса этого земного ореха, от вида этого тенистого леса, от запаха опавшей листвы, и, улыбнувшись, поспешил догнать ушедшего вперед мальчика.