Сыны грома - [24]

Асгот, встав, кивнул засаленной головой, призвал в помощники Бьярни с Бьорном и, шурша галькой, направился вместе с ними вниз по берегу, туда, где виднелись стройные очертания наших судов. На кормовые доски ложился свет, отражаемый белыми волнами прибоя. Я на миг замешкался, увидев, как Флоки Черный что-то нашептывает ярлу, держа ладонь на рукояти меча. Мне стало ясно: он упрашивает Сигурда, чтобы тот позволил ему сразиться с Маугером вместо себя. Сигурд положил руку на плечо своего воина и покачал головой. Флоки огорченно понурился.

Я пошел на «Фьорд-Эльк» за тремя хорошими щитами.

Глава 7

Бьорн и Бьярни принесли двенадцать старых плащей и разложили их на земле четырехугольником футов по девять от края до края. Миновав круглые камни, мы прошли в глубь берега, откуда не слышалось ни тихое бормотание моря, ни потрескивание костра. Место было более или менее ровное. Низкие деревья, стоявшие поодаль, раскачивались, тесня друг друга и гремя листьями на ночном ветру. Некоторые из нас готовили площадку: вырубали заросли жимолости и вьюнков, струивших сладкий запах, когда мы их тревожили. Как только плащи были разостланы и закреплены колышками, Асгот острием копья обвел квадрат тремя чертами с промежутками в фут. По углам вбили грубо вытесанные ореховые палки, а между ними натянули веревки. Улаф и Брам Медведь зажгли воткнутые в землю факелы. В их непрерывно мигающем свете арена стала растягиваться, искривляясь, как в странном сне. Струйки смолистого дыма вились вокруг нас, украдкой собираясь в клубы и поднимаясь в бледное вечернее небо, подобно черным духам.

Когда все приготовления были закончены, старый жрец обозрел площадку и, удовлетворенно фыркнув, велел мне идти за «тухлыми свиными потрохами», подразумевая Маугера, Эльдреда и других саксов.

Я нашел противника Сигурда на песке неподалеку от кораблей. Он лежал на спине, прижав одно колено к широкой груди и направив вторую ногу на мачту «Фьорд-Элька». Налитые силой мускулистые руки ухватились за лодыжку поднятой ноги и подтянули ее выше, разрабатывая подколенное сухожилие. Браслеты, которыми Маугер так гордился, уже лежали в нашем трюме среди других сокровищ, и на коже бывшего обладателя остались от них лишь следы. Воина можно лишить добытых в бою трофеев, но и без них доблестный муж сохраняет грозный вид. Умерить гордость Маугера под силу было только хорошему мечу.

– Сигурд ждет, – сказал я.

Флоки Черный стоял чуть позади, уперев рукоять копья в песок, и из темноты бросал на англичан полные ненависти взоры. Приближенные Эльдреда все еще сидели у костра, как и некоторые из викингов. И тех и других уже начинал будоражить дух предстоящей схватки.

– Подождет, – рявкнул Маугер, морщась от добровольно претерпеваемой боли растянутых мышц.

Когда он одним плавным перекатом поднялся с земли, оказавшись так близко ко мне, что мог бы до меня достать, мое сердце часто забилось. Я слыхал о невероятной силе этого англичанина. Он так же легко сломал бы хребет мне, как я – собаке. Не сводя с меня глаз, Маугер расслабил шею и плечи. Донесся едкий запах его злого пота.

– Я буду твоим щитоносцем, – мрачно произнес я.

Он нахмурился, толстая шея втянулась.

– Ты?

Я пожал плечами:

– Да.

– Чего ради ты?

– Не я так решил. Будь моя воля, мы бы связали тебя и упражнялись бы на твоей туше в стрельбе из лука, – ответил я. Флоки Черный вышел из тени, почуяв неладное. – Но Сигурд велел мне держать твои щиты, и я буду их держать.

Маугер с улыбкой потянул богатырские мышцы рук, отчего узоры на коже исказились. Повернувшись к морю, он сделал три глубоких вдоха в лад с мерным плеском прибывающей воды. Посмотрел на меня, потом на Флоки, потом опять на меня.

– Так и быть, парень, – сказал Маугер, отхаркиваясь и сплевывая на песок. – Давай поглядим, на что способен твой ярл.

Мы отдали англичанину его меч, кольчугу, шлем и щит, а я принес еще два щита, добротно сработанных и совершенно целых. Мы двинулись к месту сражения, оставив костры позади. Красно-черные угли, обдуваемые ветром, прерывисто тлели. Трое оставшихся викингов проводили нас угрюмыми взглядами: им выпало охранять корабли, хотя они всё отдали бы, чтобы увидеть битву. Выйдя из полосы света, мы на несколько мгновений остановились, давая глазам привыкнуть в темноте. Потом Флоки приметил слабое пламя факела и темные людские очертания по другую сторону от зарослей кустарника.

– По мне, ты не похож на раба Христова, Маугер, – сказал я. – Но если ты все же христианин, то сейчас для тебя самое время подумать о душе.

– Ты думаешь, кровавый глаз, что твой ярл сможет меня побить? – ответил англичанин так, будто мои слова скорее удивили его, чем оскорбили.

– В жилах Сигурда течет кровь асов. Он потомок Тюра, бога войны. А может, и самого Одина. О тебе, Маугер, ходит слава. Должно быть, ты сумел уложить на землю одного-двух воинов. Но Сигурд – дело иное. Он рожден, чтобы убивать.

– Посмотрим, для чего он рожден, – ответил Маугер, тяжело и шумно ступая по камням, густо поросшим колючками.

Моя попытка заронить в его мозг семена сомнения оказалась, как и следовало ждать, напрасной. Столь опытного бойца слова могли потрясти не больше, чем ветер – скалу.