Сыновья полков - [68]

Около полудня Метек по телефону получил поздравление от командира, который одновременно сообщил ему, что он первый из батареи представлен к награждению знаком «Отличный минометчик» за участие в уничтожении танка.

Солдаты 1-й отдельной минометной бригады в то время еще не знали, что вскоре их ожидают тяжелые бои за Померанский вал.

В этих боях Метек Карпиньский проявил большое мужество. Однажды отделение разведчиков старшего сержанта Крука, а вместе с ним и Метек Карпиньский, под сильным огнем противника продвигалось вперед. Каждый метр грозил смертью — немцы упорно сопротивлялись. Но солдаты не останавливались. Выжидали минуту-другую, пока не стихнут вражеские автоматы, а затем делали короткие перебежки и падали на землю, когда противник снова открывал огонь. Метек бежал с автоматом за спиной и быстро разматывал кабель с катушки. Вдруг он неожиданно увидел прямо перед собой воронку, полную трупов. Видимо, немцы складывали в нее своих убитых солдат. Метек, разогнавшись, уже не мог остановиться и сделал два-три шага по трупам. И вдруг из тела одного убитого вырвался какой-то ужасный звук. Волосы на голове Метека стали дыбом.

— Перепугался я тогда не знаю как, — вспоминает Карпиньский. — Подумал, что наступил на живого немца. Упал на землю и моментально выставил автомат в том направлении, откуда, как мне показалось, грозила опасность. Но испугался я напрасно.

Метек побежал догонять товарищей. Вскоре польские солдаты вынуждены были залечь — на их пути встал мощный дот; немцы вели огонь из тяжелых пулеметов и легких пушек. Метек быстро связался с командиром батареи, который немедленно приступил к обстрелу дота. Однако мины мало что могли сделать. Правда, вскоре одна из немецких пушек была уничтожена, однако стена огня прижала к земле наступающих. Старший сержант Генрик Крук вместе с Метеком попытались обойти дот. Им это удалось. Метек поднял голову и, к своему удивлению, увидел, что массивная железная дверь дота была открыта. Не задумываясь, он стал стрелять из автомата. Минуту спустя в проеме двери показались три немецких офицера с поднятыми вверх руками.

— Сдаемся, не стреляйте! Сдаемся!.. — громко закричали они. Метек Карпиньский, держа автомат наизготовку, подошел к немцам. Они с тревогой глядели на поляка и упорно повторяли:

— Нихт шиссен! Не стрелять! Сдаемся!..

Метек приказал им отойти подальше от двери и, соблюдая осторожность, по очереди разоружил их. Они послушно сняли пояса с пистолетами и бросили их на землю. Метек осмотрелся и в стороне увидел Крука, который в любой момент мог прийти на помощь.

— Хенде хох! Марш!

Они его поняли, обошли дот и остановились около залегших польских и советских солдат. Появление трех немцев, конвоируемых Метеком Карпиньским и Генриком Круком, было встречено радостными возгласами. Пленных немедленно увели в штаб на допрос, а Метека сразу же окружили польские и советские солдаты. Все хвалили его, хлопали одобрительно по плечу.

Вскоре пришло сообщение, что по представлению командира 1-й отдельной минометной бригады Мечислав Карпиньский награжден бронзовой медалью «Отличившимся на поле боя». Награду вручил сам командир бригады.

Боевой путь в тяжелых и кровопролитных боях вел Метека дальше через Мирославец, Калиш-Поморски и район Дравско. Вместе с товарищами он прорывался через пылающее местечко Реч, остервенело оборонявшееся немцами, участвовал в штурме Старгарда-Шецинского и дошел до берегов Одера.

После снежной и морозной зимы наконец в свои права вступила весна, пробуждая радость, хорошее настроение и светлые надежды у солдат, которые отдыхали после тяжелых боев за Померанский вал.

В это время Верховное Главнокомандование Советской Армии готовило план Берлинской операции, который предусматривал разгром стратегической группировки немецких войск на берлинском направлении, овладение Берлином и безоговорочную капитуляцию фашистской Германии. В этой операции предстояло принять участие и соединению Войска Польского.

Польские солдаты прекрасно понимали, что наступают решающие дни, близится конец войны.

Однажды товарищи Мечислава Карпиньского нашли на берегу Одера листовки, сброшенные с немецких самолетов. Это были призывы к немецкому населению, остававшемуся восточнее Одера, организовывать диверсии в тылу советских и польских войск.

Польское командование одновременно проводило разведку района будущих боев между реками Одер и Альте-Одер. Результаты показали, что трудности предстоят огромные. Ширина русла Одера в этом месте составляла около трехсот метров. Однако река разлилась в некоторых местах до двух с половиной километров. Причиной этого было не только весеннее половодье, но и уничтожение немцами противопаводковых дамб. Разведка установила, что самые подходящие для переправы места находятся в районе разрушенного немцами железнодорожного моста в Христианзауэ, западнее Секерок, где имелся удобный подход к берегу, а также южнее местечка Старе Лысогурки, где к реке подступал лес. С этих трех пунктов хорошо просматривались не только зеркало реки, но и укрепления и опорные пункты противника на западном берегу Одера. Несколько позднее данные разведки подтвердили, что немцы создали западнее Одера три полосы обороны, которые они назвали «линией Нибелунгов». Первую полосу «линии Нибелунгов» составляла противопаводковая дамба вдоль западного берега реки. Немцы построили здесь много дзотов, оборудовали укрытия для пулеметов и противотанковых орудий. Далее на запад — между Одером и Альте-Одером — тянулась плоская долина, оканчивавшаяся еще одной противопаводковой дамбой, где немцы также воздвигли оборонительные сооружения. Наконец, здесь же, на западном берегу Альте-Одера, который в этом месте имел всего около сорока метров в ширину, находилась еще одна полоса обороны, основой которой являлась третья высокая противопаводковая дамба. Здесь же проходят шоссе и железная дорога, соединяющие Бад Фрейенвальде и Врицин. Следует добавить, что местность между реками Одер и Альте-Одер, покрытая густой сетью оросительных капав, также была удобна для организации пунктов сопротивления. Кроме того, авиационная разведка донесла, что все городки и даже отдельные каменные застройки были подготовлены немцами к круговой обороне, а въездные и выездные дороги в этих городках были перегорожены баррикадами. Разумеется, вся «линия Нибелунгов» была насыщена минными полями, заграждениями из колючей проволоки и т. п. Разведка установила, что в полосе наступления 1-й армии Войска Польского действовало около 18 артиллерийских и минометных батарей противника. В глубине обороны препятствие для наступающих представляли кагал Гогенцоллерн и река Хафель.