Сыновья - [2]
– Это же выпортки из моей старой лавки! Давай сюда! Я завтра велю Петру Бардакову открыть её и посчитать товары. Ты смотри! Вот эту, эту и эту, – вертел он шкуры в руках, – я брал у Казанцева. Эти – у Тёткина. Может, кто пошастал в моём складе? – строил догадки Сотников и смотрел за дудинскими мужиками с котомками, шатающимися по палубам пароходов. – Что-то разгулялись сегодня! Торгуют одни нищеброды! А откель у них рухлядь – непонятно! – удивлялся купец, выглядывая в иллюминатор из своей каюты на пьянь.
Михаил Земляков вместе со шкипером Гаврилой загружали последнюю баржу. Приказчик стоял на палубе, считал кули с пушниной, закатываемые бочки с рыбой. Шкипер следил за укладкой клади в трюме. Грузители гнали бочки по ряжевому мостику, потом по настилу. Двадцатипудовые махины нехотя закатывались на плашкоут. Гаврила выходил на причал, смотрел осадку и говорил:
– Ещё десять бочек – и хорош! Туда грести против течения «Николаю» тяжело будет.
Гаврила не опускался до палубного или кубрикового торга. Ему противна скупка из-под полы или мен на вино. Он презирал и продавцов, и скупщиков. Он держал форс шкипера парохода и невзлюбил Петра Михайловича, что тот самолично продал капитану шведского судна пыжик. Он возмутился и сказал Сотникову прямо в глаза:
– Пётр Михайлович! Ты что же унижаешь русское купечество перед иноземцами! Купец второй гильдии, а ведёшь себя, как какой-то замухрышка-офеня, торгуешь рухлядью прямо на палубе. Стыдно! Киприян Михайлович никогда не позволял себе так низко опускаться. Есть приказчики – пусть и торгуют!
– Ты, Гаврила Петрович, не учи меня купеческой ломливой вежливости. Каким бы я ни показался иноземцу, но за три рубля я ему сбагрил пыж, хотя стоит он полтора. Богатство – оно с копеечек складывается, дорогой шкипер! Сегодня – рублик, завтра – два, а за год – и капиталец набежит. Деньги, как говорили древние римляне, не пахнут!
– Они не пахнут для дерьмовых людей. Чистые же люди избегают грязных денег! – резал шкипер.
Псаломщик с Николаем Ястребовым, закончив торг, побрели домой. Шли – куда ноги вели! Зашли в горенку к псаломщику, где их уже ждал Антон Середа. На столе стояла откупоренная бутылка вина и лежало шесть сырых яиц. Стратоник достал замусоленные винные чарки. Плеснул вина, поставил соль и положил три луковицы.
– За удачный торг! – сказал хозяин.
– Какой же удачный? – спросил Антон Середа. – Мне часом встретился Иван Пильщиков и сказал, что Сотников отобрал у Землякова выпортки, которые ты ему продал.
– Почему отобрал? – спросил испуганно псаломщик.
– Узнал их! И помнит даже, у кого на станках покупал!
– А как они оказались у тебя, Антон? – спросил у него Стратоник, надевая очки. – Ты что у Сотникова украл? А меня попросил продать?
– Да не крал я! Мне юраки по весне привозили. За вино выменял! – соврал Середа.
– Грешишь ты, Антон, не только перед Богом, но и передо мной. Сотников это дело так не оставит. Сегодня он бражничает со шведом, а завтра наведёт учёт. Тебе не сдобровать. А где ты взял нож с мельхиоровым черенком, вилки точеные с черенками мамонтовой кости, нож охотничий с чёрной рукоятью, серёжки серебряные с позолотой. Вон они, лежат в коробке. Чьи это? Молчишь! А придут с обыском, что я скажу?
– К тебе не придут, ты мужик божественный. Заповедь «не укради» не нарушаешь. Пусть пока полежат. Затихнут, я потом заберу и поменяю на вино. – сказал Середа.
Николай Ястребов сидел за столом, опустив голову, и не прислушивался к разговору. Он спал. Голова лежала на столешнице. Через несколько минут он тяжело оторвал голову от стола и мутными глазами смотрел на рюмку.
– Наливай, Стратоник Игнатьевич, пить хочу!
– Ты хоть яйцо выпей, а то сидишь, как осётр сонный в ставнике! – сказал Середа и начал чистить луковицу.
В горнице запахло луком. Стратоник достал кусок солёной осетрины, отрезал ломоть хлеба. Выпили. Дружно закусили, облизывая блестящие от жира пальцы. Николай выпил ещё рюмку, лёг на полати и захрапел. У Стратоника хмель начал проходить, когда он снова и снова возвращался мыслью к коробке Середы.
– Дак ты где похитил эти вещи? Неужели залез в магазин к Сотникову? – добивался он ответа у Середы.
– Не скажу я тебе, Стратоник Игнатьевич! А выпортки надо было продать на пароход Баландина, и всё было бы шито-крыто. Эх, божья твоя душа! Грамотный, а торг не умеешь вести. В торге хитрость и обман помогают. А теперь, гляди, до ледостава туруханский следователь объявится. Снова в острог мне идти. Давай, ещё по одной, да унесу я яйца домой, а то Земляков, боюсь, заберёт их назад.
Они ещё приложились к чаркам, доели осетринку, и Антон ушёл домой.
Вечером проснулся Николай Ястребов, пошарил жадными глазами по столу, как бы спрашивая у Стратоника: «А выпить не осталось?»
Стратоник развёл руками.
– Сухое дно и в бутылке, и в чарке! – ответил виновато псаломщик. – На сегодня хватит!
– Как хватит! – грозно посмотрел на хозяина Николай. – Ещё по паре чарок – и можно спать! Без вина я не усну. Надо искать! Голова трещит, как лёд на Енисее!
Он сидел за столом, обхватив голову. Потом спохватился, будто что-то вспомнил.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это захватывающее и всеобъемлющее повествование о бурных отношениях между лидерами держав, решавших судьбу мира во время Второй мировой войны: Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным. Перед лицом войны они боролись против общего врага – и против друг друга. Цель была достигнута: они привели союз к победе, но какие секреты остались за закрытыми дверями? Захватывающий авторский стиль повествования, неожиданно живые характеры за монументальными личностями, малоизвестные исторические детали – Келли предлагает свежий взгляд на цепочку принятия решений, которые изменили исход войны.
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.
События 1922 года отразились на всем ХХ веке, и продолжают влиять на нас сто лет спустя. Империи пали. Официально был создан Советский Союз, а Италия Муссолини стала первым фашистским государством. Впервые полностью опубликованы «Бесплодная земля» Т. С. Элиота и «Улисс» Джеймса Джойса. В США сухой закон был на пике, а потрясенная чередой скандалов голливудская киноиндустрия продолжала расти. Появилось новое средство массовой информации – радио, а в Британии основали Би-би-си. В послевоенном обществе, уже измененном кровопролитной травмой и пандемией, нравы прошлого казались еще более устаревшими; «ревущие двадцатые» начали грохотать, возвестив начало «века джаза». В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Роман писателя и композитора «восточной ветви» эмиграции Н. Иваницкого «Земля Тиан» (1936) повествует о приключениях двух русских шанхайцев-авантюристов, отправившихся на поиски драгоценных залежей платины в далекую и труднодоступную провинцию Китая. Туда же, в «землю Тиан», направляется труппа русских кабаретных танцовщиц во главе со странным китайцем-импресарио и проходимцем-переводчиком… Обложка на этот раз предложена издательством.