Сын звёздного человека - [14]

Форсу бросился в глаза остов здания, находившийся почти на самом дне долины. Пожар так повредил его внутреннюю часть, что остались только крошащиеся кирпичи наружных стен. Он внимательно изучил это здание, а потом попытался рассмотреть пасшихся за ним лошадей.

Кобыла паслась в стороне от табуна, неподалеку от здания. У него был шанс – очень маленький шанс.

Почти все будет зависеть от действий Люры, а она его еще никогда не подводила. Он повернулся к большой кошке и постарался мысленно воспроизвести все, что ей предстояло сделать. Он дважды медленно обдумал каждый пункт, затем Люра пригнулась и исчезла в трава Форс вытер со лба пот и капли дождя и, в свою очередь, начал спускаться вниз, пробираясь через лабиринт куч разбитых кирпичей. Они никогда бы не смогли сделать этого, если бы ветер не дул в нужную им сторону. Но все-таки удача была на их стороне. Он вскарабкался на уступ над самой широкой брешью в каменной стене и смотал с пояса легкую прочную веревку, такую носили все горцы. На ее конце была крепкая петля, которую он держал в руке. Хорошо, дождь не подмочил ее. Теперь.

Он свистнул чистым призывным свистом одной из полевых птиц Айри. И скорее понял, чем увидел, что Люра заняла позицию и приготовилась выполнять его замысел. Если бы только этот ветер продержался еще немного...

Вдруг кобыла вскинула голову, захрапела и с подозрением уставилась на кусты. Жеребец сразу же заржал и яростно бросился вперед. Его отделяла от этого места почти вся долина, и он остановился, чтобы отослать остальной свой гарем подальше от опасности, прежде чем броситься на помощь кобыле.

Кобыла хотела последовать за табуном, но невидимая угроза теперь явно находилась между ней и свободой. Она повернулась на задних ногах и поскакала назад, к развалинам, где ее поджидал Форс. Она дважды пыталась прорваться к своим подругам, но оба раза снова была вынуждена повернуть в прежнем направлении.

Форс намотал веревку на локоть. Ему оставалось только довериться умению Люры и ждать. Эти секунды показались ему неимоверно долгими.

Наконец, кобыла, с побелевшими от ужаса глазами, пронеслась сквозь брешь в каменной кладке. Форс заарканил ее и, не теряя времени, намотал веревку вокруг ржавой стальной балки, выступавшей из кирпичной стены. Сердцевина металла была еще достаточно прочна, чтобы выдержать даже бешеные рывки перепуганной лошади. Визг разъяренного жеребца, с грохотом несущегося на выручку, потряс Форса. Он мало знал о лошадях, но понял, что сейчас он в опасности.

Но жеребец так и не добрался до развалин. Из кустов прямо ему на голову прыгнула Люра и вцепилась острыми когтями. Жеребец заржал, бешено кусаясь и лягаясь. Но Люра была словно молния из светлого меха, скрывающего стальные пружины мускулов, и она никогда не оказывалась там, куда жеребец наносил удар. Еще дважды она попадала в цель своей грозной, с острыми когтями, лапой, прежде чем жеребец сдался и помчался в долину обратно, вслед за табуном. Кобыла жалобно заржала ему вслед. Он было повернул назад, но Люра была тут как тут, и, после ее предупреждающего рычания, жеребец снова поскакал прочь, орошая траву своей кровью.

Форс от слабости прислонился спиной к куче щебня. Что и говорить, у него была кобыла, с веревкой вокруг шеи, которая держит ее, несмотря на все рывки и брыкание. Но это была не домашняя лошадь, уже объезженная и приспособленная для верховой езды. А как он, с больной ногой, мог покорить обезумевшее от страха животное?

Он закрепил веревку, уныло глядя на ободранные ладони. Как раз сейчас-то он и не мог приблизиться к ней. Может быть, было бы неплохо дать ей часок-другой привыкнуть к своему плену, попытаться завоевать ее доверие. Но избавится ли она когда-нибудь от своего страха перед Люрой?

Эту трудность нужно было преодолеть. Он не мог дальше двигаться на одной ноге и, разумеется, не собирался просить приюта в лагере степняков и таким образом попасть в руки Ярла. Он верил, что сам сможет проложить путь в Нижних Землях, и теперь пришло время доказать это.

Через некоторое время кобыла прекратила свои попытки освободиться и стояла с опущенной головой. По ее покрытым пеной ногам и бокам пробегала нервная дрожь. Форс оставался там, где был, но теперь он начал говорить с ней, используя мурлыкающий тон, которым он подзывал Люру. Затем он решился приблизиться к ней на несколько шагов.

Кобыла вскинула голову и захрапела, но он продолжал говорить с ней ровным и монотонным голосом. Наконец он подошел достаточно близко, чтобы коснуться ее грубой шкуры, и чуть не подскочил. На ней все еще видны были мазки почти стертой краски! Значит, это была лошадь из прирученных табунов, принадлежавшая какому-то степняку. Форс с трудом сглотнул. Такая удача показалась ему слишком необычной. Теперь он осмелился погладить ее по морде. Она задрожала от его прикосновения, затем издала тонкое, почти вопросительное ржание. Он похлопал лошадь по плечу, и тогда она игриво ткнула его носом. Форс засмеялся и потянул ее за свисавшую между глаз потрепанную челку.

– Так, значит, ты все вспомнила, старушка? Хорошая девочка!