Сын ветра - [84]

— И что же ты мне хочешь сказать, Но-мавеле?[6] — спросил ее муж.

— А вот что. Я целыми днями тружусь не разгибая спины, выдираю сорняки, но если ты придешь и посмотришь на наше поле, ты подумаешь, что я за все время вообще не наведалась туда ни разу.

— Как так?

— Каждый день я пропалываю большой участок, вот как отсюда дотуда, но когда возвращаюсь утром, то вижу, что все сорняки, которые я выдрала, ночью опять встали на свои места, пустили корни и выросли еще выше и гуще, чем были.

— Что за сказки ты мне рассказываешь, жена? Разве такое бывает?

— Так я и знала, Со-мавеле, что ты мне не поверишь. Я и сама с трудом верю, что такое со мной происходит. Но никуда не денешься — все это чистая правда.

— Ну что ж, надо поглядеть, что там за чудеса. Ты завтра, как всегда, пойдешь в поле и будешь работать, а вечером я приду. Мы вместе посмотрим, сколько ты выполола сорняков, а потом ты пойдешь домой к детям. Я с тобой не вернусь — я останусь там, спрячусь и всю ночь глаз не спущу с поля.

Утром Но-мавеле встала раньше обычного и приготовила детям еду. Они еще спали. Потом она взяла мотыгу и отправилась в поле. Она была уверена, что сорняки, которые она вчера выполола, ночью опять вернулись на свои места и стоят густой чащей. Так оно и оказалось. Но-мавеле ничуть не удивилась. Она принялась за работу, и когда пришел муж, выполола столько же, сколько вчера. Они вместе осмотрели участок и убедились, что в земле не осталось ни единого сорняка. Но-мавеле трудолюбия было не занимать. Муж похвалил ее и сказал:

— Молодец, Но-мавеле. Теперь ступай домой, тебя дети ждут. К утру мы узнаем, кто заколдовал это поле.

Но-мавеле взяла мотыгу и пошла домой, а муж стал искать, где бы ему спрятаться. Наконец нашел удобное место и затаился. Время шло, наступила полночь. И вдруг откуда ни возьмись странная маленькая птичка прилетела и села прямо на выполотый днем участок. Птичка запрыгала по полю, приговаривая:

— Поле-поле, зарастай сорняками! Поле-поле, зарастай сорняками!

И сорняки зашевелились, поднялись и побежали туда, где они росли, и опять встали на свои места, как будто их никто никогда и не выпалывал. Со-мавеле в изумлении глядел на это чудо; когда же он наконец очнулся от столбняка и поднялся из своего укрытия, чтобы получше рассмотреть колдуна, птица исчезла. Он потянул один сорняк, другой — они так же крепко сидели в земле, как и раньше.

— Ну и чудеса! Значит, колдун, который столько времени уничтожал труд моей жены, всего лишь птичка! Почему Но-мавеле сразу мне все не рассказала?

Он быстро зашагал домой, чтоб поделиться с. женой увиденным. Но-мавеле по его лицу догадалась, что муж видел что-то удивительное. Но она знала, что муж голоден, и сначала накормила его, а когда он поел, вымыла посуду и только потом пришла и села рядом послушать его рассказ.

Муж рассказал ей обо всем, что видел и слышал. Сначала Но-мавеле ему не поверила, решила, что он смеется над ней, но потом поняла, что он и не думает шутить.

— Со-мавеле, а тебе часом все это не приснилось? — спросила она.

— Клянусь жизнью моей матери, Но-мавеле,— ответил муж,— после того как ты пошла домой, я не сомкнул глаз.

И тут уж жена ему поверила — она знала, что человек, поклявшийся этой святой клятвой, не может солгать. Долго они сидели и думали, что же теперь делать, но так ничего и не придумали и легли спать.

Но-мавеле уже начала погружаться в сладкую дремоту, и тут вдруг ее муж радостно воскликнул:

— Я придумал, Но-мавеле, слышишь, я придумал! — Она вздрогнула и села.— Я знаю, как поймать этого маленького колдуна!

— Знаешь, Со-мавеле? Так расскажи скорее и мне! — взволнованно проговорила она.

— Завтра мы вместе пойдем полоть сорняки и возьмем с собой немного проса. Будем работать целый день, выполем сколько сможем. Потом ты пойдешь домой, но сначала я вырою глубокую яму в середине прополотого участка и спрячусь в ней, только высуну наружу правую рука. Ты насыплешь мне на ладонь проса, закроешь меня ветками и уйдешь домой. Я буду сидеть так с просом на ладони и ждать, пока не прилетит птичка. Она попрыгает-попрыгает и увидит зерно. Склюет у меня на руке несколько зерен, а потом я сожму кулак и задушу ее.

— Хорошо придумано, Со-мавеле! Конечно, мы ее так обязательно поймаем!

Рано утром Со-мавеле взял топор и лопату, жена взяла мотыгу и горсть проса, и оба отправились в поле. Там они с жаром взялись за дело — уж очень им хотелось поймать птичку. В полдень, когда солнце встало прямо над их головами, Со-мавеле бросил полоть сорняки и начал рыть яму, а Но-мавеле продолжала трудиться. Она выполола столько же, сколько вчера, и села отдохнуть в тени большого дерева, а муж все рыл и рыл свою яму. Наконец Со-мавеле решил, что хватит, яма достаточно глубокая, воткнул лопату в землю, взял топор и стал рубить ветки, чтобы прикрыть яму. Потом он положил топор возле ямы, спрыгнул в нее и попросил жену принести просо. Она принесла его, высыпала ему в ладонь и закрыла яму ветками. Попрощалась с мужем, взяла мотыгу и пошла домой.

Настала ночь, птичка опять прилетела, села на выполотый участок неподалеку от его руки и запрыгала по полю, приговаривая: