Сын света - [95]

— Твоя мать согласна с ним, и я тоже.

Молодому человеку захотелось подпрыгнуть от радости, но святость места удержала его от этого порыва; сможет ли и он когда-нибудь подобно Сети читать в сердцах людей?

Рамзес еще никогда не видел Амени в таком возбужденном состоянии.

— Я все знаю, я его вычислил! Это невероятно, но теперь уже нет никаких сомнений… Смотри, вот, посмотри!

Юный писарь, обычно очень аккуратный, стал вытаскивать из груды папирусов деревянные таблички и осколки известняка. Он безостановочно и настойчиво проверял и перепроверял все документы на протяжении месяцев, пока, наконец, не обнаружил то, что искал.

— Это в самом деле он, — заявил Амени, — это его почерк! И я даже сумел связать его с тем возницей, который был его человеком, а значит, и с конюхом! Ты представляешь, что это значит, Рамзес? Вор и преступник, вот кто он такой! Почему он так поступал?

Поначалу относясь ко всему этому с недоверием, регент в конце концов вынужден был признать очевидное.

Амени проделал большую работу, не оставалось никаких сомнений.

— Я должен спросить у него.

Долент, старшая сестра Рамзеса, и ее муж Сари, который со временем становился все тучнее, кормили экзотических рыб, резвившихся в искусственном пруду, устроенном в роскошном имении. Долент была в плохом настроении: жара утомляла ее, и ей никак не удавалось справиться со своей жирной кожей, она все время потела. Наверное, придется сменить врача и средства ухода.

Слуга сообщил о приходе Рамзеса.

— Наконец-то, знак уважения! — воскликнула Долент, обнимая брата. — Тебе известно, что при дворе уже были уверены, что ты похоронишь себя в Абидосе?

— Двор часто ошибается, но, к счастью, не он управляет страной.

Серьезный тон Рамзеса удивил супругов; юный царевич заметно изменился. То уже говорил не подросток, но регент Египта.

— Ты, наконец, решил предоставить моему мужу управление амбарами?

— Я прошу тебя оставить нас, дорогая сестра.

Долент обиделась.

— У моего мужа нет секретов от меня.

— Ты уверена?

— Уверена!

Обычная жизнерадостность Сари куда-то пропала; бывший наставник Рамзеса был сейчас напряжен и обеспокоен.

— Вы узнаете этот почерк?

Рамзес показал им письмо, которое вызвало отъезд Сети с сыном в карьеры Асуана.

Ни Сари, ни его жена не ответили.

— Под этим письмом стоит поддельная подпись, но почерк очень даже знакомый и узнаваемый: это писал ты, Сари. Это же подтверждается и другими документами.

— Подделка, имитация…

— Тебя перестало устраивать твое место наставника и ты решил заняться бракованными чернильными палочками, которые с твоей подачи стали продаваться с гарантией высшего качества. Когда тебя обнаружили, ты решил уничтожить все следы, которые вели к тебе. А при твоем знании архивов и писарского дела не было ничего проще. Однако остались отрывки копии акта, которую мой личный секретарь, чуть не поплатившийся жизнью за свое стремление отыскать правду, обнаружил в одной из помойных ям. Мы с ним долгое время считали, что все это проделки Шенара, но затем Амени понял, что ошибался. От имени владельца мастерской осталась одна только буква «Р»; это была не последняя буква имени «Шенар», а твоя «Р» в имени, Сари. К тому же у тебя давно уже служил возница, который заманил меня в ловушку. Мой брат невиновен, это все на твоей совести.

Бывший наставник Рамзеса, стиснув зубы, не смел взглянуть в глаза регенту, Долент, казалось, не была ни удивлена, ни подавлена.

— У тебя нет никаких явных доказательств, — заметил Сари. — Суд не станет выносить мне приговор на основании этих никчемных догадок.

— Почему ты ненавидишь меня?

— Потому что ты — препятствие на нашем пути! — в неистовстве выкрикнула сестра Рамзеса. — Ты, юнец и задира, хвастливый петух, слишком уверенный в своей силе. Мой муж выдающийся человек, умный, образованный, мягкий, у него есть все качества, чтобы править Египтом. И благодаря мне, дочери царя, у него тоже есть право на это!

Долент взяла за руку своего мужа и вытащила его вперед.

— Ваши амбиции свели вас с ума, — сказал Рамзес. — Чтобы не причинять родителям столь великого огорчения, я не стану подавать жалобу. Но я приказываю вам покинуть Мемфис. Вы отправитесь в небольшое поместье в провинции, где и останетесь. И не вздумайте что-нибудь замышлять, а то вас быстро выдворят из страны.

— Я твоя сестра, Рамзес.

— Именно поэтому я проявляю снисходительность и иду на уступки.

Несмотря на причиненные ему физические страдания, Амени согласился не подавать жалобу. Для Рамзеса этот знак дружбы послужил живительным бальзамом, пролившимся на рану, которую только что нанесли ему его сестра и его бывший наставник. Если бы Амени стремился отомстить, он ни за что не отказался бы, но юный писарь думал сейчас лишь о том, чтобы собрать близких регента по случаю его свадьбы с Нефертари.

— Сетау вернулся в свою лабораторию с небывалым запасом яда; Моис пребывает в Мемфис послезавтра. Остается только Аша… Он уже выехал, но сколько времени займет дорога, неизвестно.

— Мы его подождем.

— Я так счастлив за тебя… Говорят, Нефертари красавица из красавиц.

— Разве ты с этим не согласен?

— Я способен оценить красоту папируса или стиха, но красота женщины… Лучше не спрашивай.