Сын света - [26]

Черные фламинго, утки, цапли и пеликаны делили между собой эти громадные угодья, в которых терялись извилистые каналы; где-то генетта пожирала яйца в гнездах зимородков, где-то змея проскальзывала в густые заросли, над которыми кружился рой разноцветных бабочек. Человек еще не покорил эту землю.

Корабль, продвигаясь все дальше, постепенно замедлял свой ход, осторожно управляемый капитаном, привыкшим к капризам этого лабиринта; на борту — человек двадцать бывалых моряков и правитель страны, всегда на своем месте, на носу корабля. Сын наблюдал за ним незаметно, из укрытия, завороженный его присутствием; Сети представлял собой Египет, он сам был Египтом, наследник тысячелетней династии, познавшей величие бога и ничтожество человека. В глазах своего народа фараон был неким таинственным существом, истинное место которого было там, в звездном небе, его присутствие на земле представляло собой невидимую связь с потусторонним, его взгляд открывал подвластному народу двери в другой мир. Без него варварские племена быстро бы наводнили оба берега, с ним будущее казалось обещанием вечности.

Рамзес все же вел журнал и этого путешествия, хотя ни отец, ни члены команды не считали нужным распространяться о том, в чем заключается цель данного рейда. Царевич чувствовал скрытую тревогу, как если бы невидимая опасность подстерегала мирное судно. В любой момент могло появиться чудовище и пожрать игрушку волн.

Как и в первый раз, Сети не дал своему сыну времени предупредить красавицу Исет и Амени. Рамзес уже видел ярость первой и беспокойство второго; однако ничто, ни любовь, ни дружба, не могли помешать ему безоглядно следовать за отцом, куда бы тот его ни повел.

Фарватер очистился; двигаться вперед стало легче, и вскоре корабль причалил к берегу, поросшему травой, на котором возвышалась странная деревянная башня. Царь спустился по веревочной лестнице; Рамзес последовал за ним. Фараон и его сын поднялись на вышку, скрытую за береговыми укреплениями: сверху можно было видеть одно лишь небо.

Сети настолько был погружен в свои мысли, что Рамзес не осмеливался обратиться к нему с вопросом.

Внезапно взгляд фараона оживился.

— Смотри, Рамзес, смотри внимательно!

Высоко-высоко в небе показался косяк перелетных птиц, двигавшийся на юг.

— Они летят оттуда, со всех известных краев, — объявил Сети, — из той необъятной земли, где боги ежечасно творят жизнь. Когда они опускаются в океан силы, они принимают форму птиц с человеческой головой и питаются светом; когда они пересекают границы земли, они становятся ласточками или другими перелетными птицами. Не забывай смотреть на них, ибо они — наши воскресшие предки, которые вступаются за нас перед Солнцем, чтобы оно нас не спалило; это они вдохновляют мысль фараона и указывают ему путь, невидимый для простого глаза.

Когда спустилась ночь и зажглись звезды, Сети показал сыну небо. Он открыл ему название созвездий, рассказал о неустанном движении планет, солнца и луны, о связи небесного и земного мира. Власть фараона должна была распространяться и на космос, чтобы ни один уголок вселенной не вышел из-под его надзора.

С открытой душой Рамзес внимал словам отца; он питал свой дух, стараясь не уронить ни крошки. Заря явилась слишком быстро, застав его врасплох.

Из-за слишком плотной растительности царский корабль не мог двигаться дальше. Сети, Рамзес и четверо моряков, вооруженные копьями, луками и метательными палками, пересели в легкую лодку из папируса; фараон сам указывал путь гребцам.

Рамзес почувствовал, что он проникает в другой мир, не имеющий ничего общего с долиной. Здесь не было и следа присутствия человека; заросли папируса, раза в четыре выше человеческого роста, порой закрывали солнце. Если бы его кожа не была покрыта толстым слоем жирного крема, царевича быстро сожрала бы армия насекомых, кружение которых создавало оглушительный шум.

Пройдя сквозь болотистый лес, челнок вынырнул на темную гладь лесного озера, в центре которого плавали два островка.

— Святые города Пе и Деп, — пояснил фараон.

— Города? — удивился Рамзес.

— Они предназначены для душ праведников; их крепость — сама природа. Когда жизнь возникла из Океана всех начал, она появилась, как холм из-под воды; вот они, два священных кургана, которые, объединенные твоим духом, образуют одну землю, обиталище богов.

Вместе со своим отцом Рамзес ступил на землю «священных городов» и очутился перед небольшим святилищем; простым шалашом из тростника, у входа в который была воткнута палка, вырезанная на конце спиралью.

— Вот символ действия, — уточнил правитель. — Каждый должен найти свое дело и выполнить его, прежде чем заняться самим собой. Дело фараона — быть первым служителем богов; если он будет думать лишь о себе, он станет тираном.

Их окружал чуждый тревожный мир; трудно было оставаться спокойным в этом хаосе жизни, постоянно находясь начеку. Один только Сети, казалось, был закрыт для каких бы то ни было переживаний, как будто эта непознаваемая природа подчинялась его воле. Если бы в его взгляде не читалась спокойная уверенность, Рамзес уже готов был поверить, что они потерялись в этих чащах гигантского папируса.