Сын света - [105]

Начало четырнадцатого года правления Сети было неважным: слабое половодье грозило обернуться голодом. Как только царь получил уведомление от специалистов из Асуана, которые наблюдали за рекой и сверяли данные со статистическими данными, он вызвал Рамзеса. Несмотря на усталость, которая теперь неотступно преследовала его, фараон отвез своего сына в Гебель Сильсиль, в то место, где берега реки сближались. Согласно древней традиции Хапи, энергия половодья выходила там на поверхность, даря чистую живительную воду.

Чтобы восстановить гармонию, Сети принес в дар реке сорок четыре кувшина с молоком, триста белых хлебов, семьдесят пирогов, двадцать восемь горшков меда, двадцать восемь корзин винограда, двадцать восемь коробов с фигами, двадцать восемь — с финиками, двадцать восемь — с гранатами, фрукты, огурцы, фасоль, фаянсовые статуэтки, сорок восемь кувшинов с ладаном, золотом, серебром, бронзой, алебастром, пироги в форме быка, гуся, крокодила и гиппопотама.

Три дня спустя уровень воды поднялся, однако еще недостаточно; оставалась последняя надежда.

Дом Жизни Гелиополиса был самым древним в Египте. Там сохранились книги, содержащие тайны неба и земли, обряды, карты небесной сферы, царские анналы, предсказания, мифологические тексты, труды по медицине и хирургии, математические и геометрические трактаты, ключи к разгадке снов, словари иероглифов, учебники по архитектуре, скульптуре и живописи, списки предметов для отправления ритуалов, которые должны были быть в каждом храме, календари праздников, сборники заклинаний, «Мудрые изречения», записанные древними, и тексты «возвращения света», позволяющие путешествовать в другом мире.

— Для фараона, — объявил Сети, — нет более важного места, чем это. Когда тебя охватит сомнение, приди сюда и обратись к архивам. Дом Жизни — это прошлое, настоящее и будущее Египта; обратись к его наставлениям, и ты увидишь то, что увидел я.

Сети попросил у смотрителя Дома Жизни, старого жреца, который больше не общался с внешним миром, принести ему «Книгу Нила». За книгой отправился один из помощников. Рамзес узнал его.

— Кажется, ты Бакен, смотритель царских конюшен?

— Я был им раньше, и в то же время я служил при храме. В возрасте двадцати восьми лет я оставил свое мирское занятие.

Крепкий, с квадратным неприятным лицом, теперь без короткой бородки, которая огрубляла черты, с мощными руками и низким хриплым голосом, он не слишком походил на эрудита, изучающего мудрость древних.

Он развернул папирус на каменном столе и удалился.

— Не пренебрегай этим человеком, — посоветовал Сети. — Через несколько недель он отправится в Фивы и останется при храме Амона в Карнаке. Его судьба опять встретится с твоей.

Царь перечитал древний документ, составленный одним из его предшественников из третьей династии более тринадцати столетий назад. Общаясь с духом Нила, он указывал, что следует предпринять, чтобы удовлетворить его, когда половодье было слишком незначительным.

Сети нашел решение. Приношение, сделанное в Гебель Сильсиле, надо было повторить в Асуане, Фивах и Мемфисе.

Сети вернулся измученным из этого долгого путешествия. Когда ему донесли, что уровень воды достиг почти нормальной отметки, он приказал главам провинций тщательно следить за состоянием плотин и накопительных водоемов. Катастрофы удалось избежать, и теперь нельзя было упустить ни капли драгоценной влаги.

Каждое утро царь, лицо которого совсем осунулось, принимал у себя Рамзеса и говорил с ним о законе Маат, богини справедливости, изображавшейся хрупкой женщиной или перышком, богини, направлявшей полет птиц. Тем не менее все должно было подчиняться ей, чтобы связь между живыми существами не прерывалась. Только если соблюдался божественный закон, солнце светило, пшеница колосилась, слабый был защищен от сильного, взаимность и солидарность оставались непременными правилами каждодневной жизни Египта. Фараону надлежало доносить до людей закон Маат и следить за его исполнением, поддержание справедливости было важнее тысячи других блестящих поступков.

Слова отца проникали в душу Рамзеса, который не осмеливался спрашивать о его здоровье, понимая, что он удаляется от повседневности и наблюдает другой мир, энергию которого он передавал своему сыну. Царевич почувствовал, что он не должен потерять ни минуты этих бесценных наставлений, потому он совсем оставил Нефертари, Амени и всех своих близких ради одного голоса фараона.

Супруга Рамзеса поддерживала его в этом стремлении. С помощью Амени она сумела освободить мужа от множества обязанностей, так что он смог полностью посвятить себя Сети и перенять его силу.

Согласно полученным сведениям, больше не было места никаким сомнениям: болезнь Сети развивалась теперь стремительно и неудержимо. Со слезами на глазах безутешный Шенар огласил печальную новость всему двору и передал ее верховному жрецу Амона и главам провинций. Врачи не теряли надежду продлить дни суверена, но все же предвидели близкий конец. Это печальное событие к тому же должно было повлечь за собой настоящую катастрофу: коронование Рамзеса.

Те, кто желал избежать этого и поддерживал Шенара, должны были быть наготове. Конечно, старший брат попытается уговорить младшего, неспособного держать в руках верховную власть, но прислушается ли Рамзес к голосу разума? Если это будет нужно для безопасности страны, вероятно, придется прибегнуть к другим способам, на первый взгляд достойным порицания, но представляющим единственный путь предотвратить развязывание войны, губительной для Египта.