Сын рыбака - [52]

— Ты так раньше времени заржавеешь!.. Стоит только человеку немного поразмяться, и у него тотчас меняется настроение. Тебе надо проветрить мозги, и ты сразу увидишь жизнь в ином освещении… Я люблю веселых людей!

Оскар довольно равнодушно выслушал приглашение Фреда, но после ухода Лидии он уже больше не мог переносить одиночество. Чем больше клонилось время к вечеру, тем тревожнее становилось у него на душе. Спектакль в доме волостного правления не сулил ему ничего заманчивого, он их достаточно насмотрелся, но в этот раз он чувствовал, что многое потеряет на всю жизнь, если останется дома… Анита непременно будет там — в такой день она дома сидеть не станет. И если он не пойдет, то… Кто знает, что может случиться?

Когда Оскар с Фредом вошли в дом волостного правления, там уже было полным-полно народу, хотя все еще продолжали прибывать новые парочки и целые семьи. Заметив в коридоре у вешалки Оскара, знакомые парни окружили его и принялись расспрашивать, как ему живется. Фред не отходил от него ни на шаг, засыпая вопросами о всех незнакомых девушках, которых он встречал пронзительным взглядом сыщика.

— Оскар, а ту, в зеленом, знаешь? Вон ту, которая входит в зал! Красивая девчонка. А это кто, в синем джемпере, не из Чешуй? Гляди, как гордо выступает, надо будет пригласить ее на вальс. Пойдем в зал, посмотрим, кто там собрался. Ну, я вижу, девочек здесь достаточно.

Оскар односложно отвечал, оглядываясь по сторонам в поисках Аниты, но ее нигде не было видно. Войдя в зал, они с Фредом влились в людской поток. Здесь Аниты тоже не было. Все вокруг потускнело, и бестолковой показалась ему веселая суетня. Понурившись, бродил он в толпе, здоровался и отвечал на приветствия, пожимая руки и кивая головой, а взгляд его все время искал знакомую девичью фигуру.

«Теперь уже не придет», — думал Оскар. Он не замечал блеска в глазах девушек, которые провожали его ласковыми взглядами, не прислушивался к трескотне Фреда, не отвечал на вопросы. Наконец они остановились у самых дверей и стали наблюдать за потоком входящих людей.

«Ее не будет… Зачем только я сюда пришел?» — беспрестанно повторял про себя Оскар. Но вдруг перед глазами у него все поплыло. Улыбка проступила на его лице: он заметил входящую Аниту. С нею были Эдгар и Лидия.

Фред дернул его за рукав.

— Оскар, погляди скорее, кто это такая? — без всякого стеснения показывал он на Аниту, которая прошла в нескольких шагах, не оглянувшись в их сторону. — Черт подери, какая изящная! За этой поневоле придется приударить! По крайней мере есть из-за чего постараться! Ах, чертенок! Походка-то у нее какая! Ты погляди на фигурку, на ножки! Кто это? Ты ее знаешь?

Оскар с трудом сдерживался, чтобы не заткнуть ему рот основательной оплеухой. Откровенные замечания Фреда глубоко оскорбляли его чувство; ему казалось, что американец одними помыслами и жадными взглядами оскорбляет любимую девушку. Какая непростительная подлость думать так об Аните, смотреть на нее такими глазами! Он все-таки сдержался и сказал равнодушным тоном:

— Это дочь лавочника Бангера.

— Того самого, нашего компаньона?

— Да.

— Ну, ей-то уж старик отвалит хорошее приданое! Как, по-твоему, Оскар? Да, с ней стоит познакомиться. Ты сам-то знаком с ней?

— Мы же соседи.

— Тогда ты меня и представишь. Тебе от этого ни в коем случае не отвертеться. А кто это рядом с ней?

— Это моя сестра…

— Что ты говоришь! Верно, я ведь видел ее фотографию в альбоме у Ольги. Ну, тогда за чем же дело стало, давай подойдем к ним, этого даже приличия требуют. Пойдем!

— Лучше попозже…

— Ах, да, у вас там какой-то семейный скандальчик… Все понятно. Ну, попозже, только уж будь так добр, обязательно. Она мне страшно импонирует.

Оскар скрепя сердце согласился. Выполнить обещание ему пришлось гораздо раньше, чем он предполагал: Эдгар увидел Оскара и стал пробираться к нему вместе с обеими девушками. Фред от удовольствия только руки потирал.

В ожидании спектакля они стали прогуливаться по залу. Фред говорил один за всех и сразу же пустил в ход тяжелую артиллерию: он, как и следовало ожидать, перескочил на свои приключения в чужих странах. Нью-Йорк… Панамский канал… Лондонские карусели… Да, одних этих слов было достаточно, чтобы вскружить голову женщине!

— Если бы вы знали, что это за карусели, — рассказывал он, молитвенно сложив руки. — Не то что какие-нибудь там санки или лодочки, а настоящие воздушные корабли! Вы садитесь в самолет и летите по воздуху, только все время по кругу, по кругу, а внизу играет оркестр.

— И оркестр? — сделала удивленное лицо Анита.

— Да, настоящий оркестр с флейтами и бубенцами.

— Даже бубенцы! Это правда?

— Я же вам говорю! Кажется, что мчишься на лошадях! Это мне весьма импонирует!

После этого рассказал про виденные им в паноптикуме восковые фигуры известных преступников:

— Вообразите только, у них совершенно кабаньи клыки… А глаза! Такие мертвые, неподвижные, что мороз по коже продирает, когда вы на них смотрите! Я видел, как одна дама упала там в обморок… Ничего не поделаешь, нервы не выдержали…

Он видел и бой быков в Испании, и матч между боксером Демпсеем и, знаете, тем самым свирепым аргентинцем Фирпо… Но Анита не позволила ему об этом рассказывать.